Я не понимаю, как без веры и надежды можно что-либо вообще делать...
Я не понимаю, как без веры и надежды можно что-либо вообще делать — хотя бы и гвозди забивать.
Я не понимаю, как без веры и надежды можно что-либо вообще делать — хотя бы и гвозди забивать.
Если Бог будет на первом месте, то всё остальное будет на своём.
Это неважно, что медленно ты идёшь... главное — не останавливайся.
Тебе покорной? Ты сошёл с ума!
Покорна я одной господней воле.
Можно много построить и столько же можно разрушить
и снова построить.
Ничего нет страшней, чем развалины в сердце,
ничего нет страшнее развалин,
на которые падает дождь и мимо которых
проносятся новые автомобили,
по которым, как призраки, бродят
люди с разбитым сердцем и дети в беретах,
ничего нет страшнее развалин,
которые перестают казаться метафорой
и становятся тем, чем они были когда-то:
домами.
Пути добра с путями зла
Так перепутались веками,
Что и чистейшие дела
Творят грязнейшими руками.
Свет мой, зеркальце! скажи,
Да всю правду доложи:
Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?
Расправь-ка плечи. Ой, тогда ссутулься!
Неужели только затем и явился я на этот короткий промежуток времени в мир, чтобы наврать, напутать, наделать глупостей и исчезнуть.
Как ни крути, женщина в жизни мужчины бывает только одна, все остальные — это её тени...
Недостаточно только получить знания, надо найти им приложение. Недостаточно только желать, надо делать.
Я женских слов люблю родник
И женских мыслей хороводы,
Поскольку мы умны от книг,
А бабы — прямо от природы.
Приятельница сообщает Раневской:
— Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа...
Фаина Георгиевна прерывает её возгласом:
— Так им и надо! Я их тоже терпеть не могу!
Красивых любят чаще и прилежней,
Весёлых любят меньше, но быстрей,
И молчаливых любят, только реже,
Зато уж если любят, то сильней.
Пусть же в сердце твоём,
Как рыба, бьётся живьём
И трепещет обрывок
Нашей жизни вдвоём.
Только тот, кто верен себе самому, может быть верен другим.