Признак образованного ума — способность усвоить мысль, не принимая...
Признак образованного ума — способность усвоить мысль, не принимая её за истину.
Признак образованного ума — способность усвоить мысль, не принимая её за истину.
Всем известно, что за деньги можно купить туфли, но не счастье, еду, но не аппетит, постель, но не сон, лекарство, но не здоровье, слуг, но не друзей, развлечение, но не радость, учителей, но не ум.
Откуда к нам пришла зима,
не знаешь ты, никто не знает.
Умолкло всё. Она сама
холодных губ не разжимает.
Она молчит. Внезапно, вдруг
упорства ты её не сломишь.
Вот оттого-то каждый звук
зимою ты так жадно ловишь.
Шуршанье ветра о стволы,
шуршанье крыш под облаками,
потом, как сгнившие полы,
скрипящий снег под башмаками,
а после скрип и стук лопат,
и тусклый дым, и гул рассвета...
Но даже тихий снегопад,
откуда он, не даст ответа.
И ты, входя в свой тёплый дом,
взбежав к себе, скажи на милость,
не думал ты хоть раз о том,
что где-то здесь она таилась:
в пролёте лестничном, в стене,
меж кирпичей, внизу под складом,
а может быть, в реке, на дне,
куда нельзя проникнуть взглядом.
Быть может, там, в ночных дворах,
на чердаках и в пыльных люстрах,
в забитых досками дверях,
в сырых подвалах, в наших чувствах,
в кладовках тех, где свален хлам...
Но видно, ей там тесно было,
она росла по всем углам
и всё заполонила.
Должно быть, это просто вздор,
скопленье дум и слов неясных,
она пришла, должно быть, с гор,
спустилась к нам с вершин прекрасных:
там вечный лёд, там вечный снег,
там вечный ветер скалы гложет,
туда не всходит человек,
и сам орёл взлететь не может.
Должно быть, так. Не всё ль равно,
когда поднять ты должен ворот,
но разве это не одно:
в пролёте тень и вечный холод?
Меж ними есть союз и связь
и сходство — пусть совсем немое.
Сойдясь вдвоём, соединясь,
им очень просто стать зимою.
Дела, не знавшие родства,
и облака в небесной сини,
предметы все и вещества
и чувства, разные по силе,
стихии жара и воды,
увлёкшись внутренней игрою,
дают со временем плоды,
совсем нежданные порою.
Бывает лёд сильней огня,
зима — порой длиннее лета,
бывает ночь длиннее дня
и тьма вдвойне сильнее света;
бывает сад громаден, густ,
а вот плодов совсем не снимешь...
Так берегись холодных чувств,
не то, смотри, застынешь.
И люди все, и все дома,
где есть тепло покуда,
произнесут: пришла зима.
Но не поймут откуда.
Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.
Хоть ты меня ограбил, милый вор,
Но я делю твой грех и приговор.
Россияне живут и ждут,
Уловляя малейший знак,
Понимая, что на*бут,
Но не зная, когда и как.
Стареет внешность: яркие черты,
Стирает время властно и жестоко,
Тогда как у духовной красоты
Нет ни морщин, ни возраста, ни срока.
Глаза — это дверь, ведущая в ум.
Афоризм нельзя прочитать по диагонали, но зато можно между строк.
Как относятся к морозам разные народы в разных странах.
+10° — Американцев знобит, русские сажают огурцы.
+2° — У итальянцев не заводятся машины, русские ездят с открытыми окнами... Наблюдают как растут огурцы.
0° — Во Франции замерзает вода, в России она загустевает.
-5° — В Канаде включают отопление. Русские в последний раз выезжают на пикник, выкапывают огурцы.
-25° — В Европе не работает общественный транспорт! Русские прекращают есть пломбир на улице... Переходят на эскимо, чтобы руки не мёрзли. Закусывают огурцами.
-40° — Финский спецназ эвакуирует из Лапландии Санта Клауса, в России готовят валенки к ВОЗМОЖНЫМ ЗАМОРОЗКАМ. Закручивают огурцы на ЗИМУ.
-113° — Жизнь на земле останавливается. У русских плохое настроение... Замёрз этиловый спирт, огурцы приходится лизать.
-273° — Абсолютный ноль. Останавливается атомарное движение. Русские ругаются: «Ну блин! Холодрыга! Язык примерзает... К огурцам».
На одном из приёмов Марк Твен беседовал с дамой. У него было весёлое настроение, и он сказал:
— Вы очаровательны.
Нелюбезная особа ответила:
— К сожалению, я не могу вас отблагодарить таким же комплиментом.
Писатель засмеялся:
— А вы сделайте, как я: соврите!
Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Богатому не спится, он вора боится.
Ждём вторую молодость, а приходит второй подбородок.
Все видят, как веселюсь, а никто не видит, как плачу.
Было бы разумно, вместо того, чтобы сердиться на окружающий мир, обрести в себе мужество действовать.