Читая в первый раз хорошую книгу, мы испытываем то же чувство, как при приобретении нового друга. Вновь прочитать уже читанную книгу — значит вновь увидеть старого друга.
Рассыпались в широком поле,
Как пчёлы, с гиком казаки;
Уж показалися значки
Там на опушке — два, и боле.
А вот в чалме один мюрид
В черкеске красной ездит важно,
Конь светло-серый весь кипит,
Он машет, кличет — где отважный?
Кто выйдет с ним на смертный бой!
Сейчас, смотрите: в шапке чёрной
Казак пустился гребенской;
Винтовку выхватил проворно,
Уж близко... выстрел... лёгкий дым...
Эй вы, станичники, за ним...
Что? ранен! — Ничего, безделка...
И завязалась перестрелка...
Детски-мудрое, до боли сладкое ощущение собственного незнания, — вот то, что нам даёт неведомое.
Задайтесь целью ежедневно делать то, что не по душе. Это золотое правило поможет вам выполнять свой долг без отвращения.
Не думайте, что настоящее смирение — вкрадчивость и елейность, когда мы нарочито подчёркиваем собственное ничтожество. Встретив поистине смиренного человека, вы, скорее всего, подумаете, что он весёлый, умный и ему очень интересно то, что вы говорили ему. А если он не понравится вам, то, наверное, потому, что вы ощутите укол зависти — как же ему удаётся так легко и радостно воспринимать жизнь? Он не думает о своём смирении; он вообще не думает о себе.
Это было не раз, это будет не раз
В нашей битве глухой и упорной:
Как всегда, от меня ты теперь отреклась,
Завтра, знаю, вернёшься покорной.
Но зато не дивись, мой враждующий друг,
Враг мой, схваченный тёмной любовью,
Если стоны любви будут стонами мук,
Поцелуи — окрашены кровью.
Конечно, обдумывай «что», но ещё больше обдумывай «как»!
Мои слова, я думаю, умрут,
и время улыбнётся, торжествуя,
сопроводив мой безотрадный труд
в соседнюю природу неживую.
В былом, в грядущем, в тайнах бытия,
в пространстве том, где рыщут астронавты,
в морях бескрайних — в целом мире я
не вижу для себя уж лестной правды.
Поэта долг — пытаться единить
края разрыва меж душой и телом.
Талант — игла. И только голос — нить.
И только смерть всему шитью — пределом.
Всякое место, которое ты любишь, для тебя целый мир.
