Когда детским губам довелось испить полной мерой горькую чашу Злобы, Подозрительности, Отчаяния, всей на свете Любви не хватит, чтобы однажды изведанное стёрлось бесследно, даже если она ненадолго вернёт свет померкшим глазам и туда, где было Неверие, заронит зёрна Веры.
Мы, взрослые, не понимаем детей, так как мы не понимаем уже больше своего собственного детства.
Я часто больше верю легендам и мифам, чем официальной истории. Легенда всегда преувеличивает, но никогда не врёт, а история меняется каждый раз со сменой власти.
Кто не верил в дурные пророчества,
В снег не лёг ни на миг отдохнуть,
Тем наградою за одиночество
Должен встретиться кто-нибудь!
Почти всегда бывает так, что в любви люди становятся как дети — потому что любовь принимает. Она ничего не требует. Она не говорит: «Будь таким-то и таким-то». Любовь говорит только: «Будь собой. Ты хорош как есть. Ты красив как есть». Любовь вас принимает. Вдруг вы начинаете отбрасывать все свои «так надо», идеалы, личностные структуры. Как змея, вы сбрасываете старую кожу и снова становитесь ребёнком. Любовь приносит юность.
Если бы дети росли в соответствии с нашими ожиданиями, у нас вырастали бы только гении.
Ребёнок может научить взрослого трём вещам: радоваться без всякой причины, всегда находить себе занятие и настаивать на своём.
Когда уходите на пять минут
Не закрывайте за собою двери —
Оставьте это тем, которые поймут,
Которые сумеют в вас поверить.
Как можно не верить человеку? Даже если и видишь — врёт он, верь ему, т. е. слушай и старайся понять, почему он врёт?
Идеалист — человек, верующий не только в идеалы, но и в то, что другие тоже в них верят.
Скажешь человеку, что во Вселенной триста миллиардов звёзд, — он поверит. Скажешь, что скамейка окрашена, — он непременно потрогает!
Когда отец посвящает себя своему сыну, оба смеются, когда сын посвящает себя своему отцу, оба плачут.
Если мы хотим достичь настоящего мира во всём мире, то начинать надо с детей.
Есть гипотеза, что когда-то,
В пору мамонтов, змей и сов,
Прилетали к нам космонавты
Из далёких чужих миров.
Прилетели в огне и пыли,
На сверкающем корабле.
Прилетели и «насадили»
Человечество на земле.
И коль верить гипотезе этой,
Мы являемся их детьми,
Так сказать, с неизвестной планеты
Пересаженными людьми.
Погуляли, посовещались,
Поснимали морскую гладь
И спокойно назад умчались,
А на тех, что одни остались,
Было вроде им наплевать.
Ой вы, грозные небожители,
Что удумали, шут возьми!
Ну и скверные ж вы родители,
Если так обошлись с детьми!
Улетая к своей планете,
Вы сказали им: — Вот Земля.
Обживайтесь, плодитесь, дети,
Начинайте творить с нуля!
Добывайте себе пропитание,
Камень в руки — и стройте дом! —
Может быть, «трудовым воспитанием»
Назывался такой приём?
— Ешьте, дети, зверей и птичек! —
«Дети» ели, урча, как псы.
Ведь паршивой коробки спичек
Не оставили им отцы!
Улетели и позабыли,
Чем и как нам придётся жить.
И уж если едой не снабдили,
То хотя бы сообразили
Ну хоть грамоте обучить!
Мы ж культуры совсем не знали,
Шкура — это ведь не пальто!
И на скалах изображали
Иногда ведь чёрт знает что...
И пока ума набирались, —
Э, да что уж греха скрывать, —
Так при женщинах выражались,
Что неловко и вспоминать!
Вы там жили в цивилизации,
С кибернетикой, в красоте.
Мы же тут через все формации
Шли и мыкались в темноте.
Как мы жили, судите сами,
В эту злую эпоху «детства»:
Были варварами, рабами,
Даже баловались людоедством!
Жизнь не райским шумела садом,
Всюду жуткий антагонизм:
Чуть покончишь с матриархатом, —
Бац! — на шее феодализм!
И начни вы тогда с душою
Нас воспитывать и растить,
Разве мы бы разрушили Трою?
Разве начали бы курить?
Не слыхали бы про запои,
Строя мир идеально гибкий.
И не ведали б, что такое
Исторические ошибки!
И пока мы постигли главное
И увидели нужный путь,
Мы, родители наши славные,
Что изведали — просто жуть!
Если вашими совершенствами
Не сверкает ещё земля,
Всё же честными мерьте средствами
Вы же бросили нас «младенцами»
Мы же начали всё с нуля!
Мчат века в голубом полёте
И уходят назад, как реки.
Как-то вы там сейчас живёте,
Совершенные человеки?!
Впрочем, может, и вы не святы,
Хоть, возможно, умней стократ.
Вот же бросили нас когда-то,
Значит, тоже отцы не клад!
И, отнюдь не трудясь физически,
После умственного труда
Вы, быть может, сто грамм «Космической»
Пропускаете иногда?
И, летя по вселенной грозной
В космоплане, в ночной тиши,
Вы порой в преферансик «звёздный»
Перекинетесь для души?
Нет, конечно же, не на деньги!
Вы забыли о них давно.
А на мысли и на идеи,
Как у умных и быть должно!
А случалось вдали от дома
(Ну, чего там греха таить)
С Аэлитою незнакомой
Нечто взять да и разрешить?
И опять-таки не физически,
Без ужасных земных страстей.
А лишь мысленно-платонически,
Но с чужою, а не своей?!
Впрочем, вы, посмотрев печально,
Может, скажете: вот народ!
Мы не ведаем страсти тайной,
Мы давно уже идеальны.
Пьём же мы не коньяк банальный,
А разбавленный водород.
Ладно, предки! Но мы здесь тоже
Мыслим, трудимся и творим.
Вот взлетели же в космос всё же,
Долетим и до вас, быть может.
Вот увидимся-поговорим!
Тебе случалось — в роще тёмной,
В траве весенней, молодой,
Найти цветок простой и скромный?
(Ты был один — в стране чужой.)
Он ждал тебя — в траве росистой
Он одиноко расцветал…
И для тебя свой запах чистый,
Свой первый запах сберегал.
И ты срываешь стебель зыбкой.
В петлицу бережной рукой
Вдеваешь, с медленной улыбкой,
Цветок, погубленный тобой.
И вот, идёшь дорогой пыльной;
Кругом — всё поле сожжено,
Струится с неба жар обильный,
А твой цветок завял давно.
Он вырастал в тени спокойной,
Питался утренним дождём
И был заеден пылью знойной,
Спалён полуденным лучом.
Так что ж? напрасно сожаленье!
Знать, он был создан для того,
Чтобы побыть одно мгновенье
В соседстве сердца твоего.
Есть ещё шары в шароварах.
Лень и недоразумение делают несравненно более зла на свете, чем злоба и коварство.
Где есть общество женщин — там сейчас явится высший и низший круг.
Общаясь с дураком, не оберёшься срама.
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.
Это не очень мудро — быть уверенным в собственной мудрости. Необходимо помнить о том, что сильнейший может проявить слабость, а мудрейший может допустить ошибку.
Всегда работай. Всегда люби. Люби жену и детей больше самого себя. Не жди от людей благодарности и не огорчайся, если тебя не благодарят. Наставление вместо ненависти, улыбка вместо презрения.
Ошибочное первоначало может повести только к тому или иному плохому исходу.
Я живу, как другие танцуют: до упоения — до головокружения — до тошноты!
