Паденье — неизменный спутник страха...
Паденье — неизменный спутник страха,
И самый страх есть чувство пустоты.
Паденье — неизменный спутник страха,
И самый страх есть чувство пустоты.
— Пора! для этого огня —
Стара!
— Любовь — старей меня!
— Пятидесяти январей
Гора!
— Любовь — ещё старей:
Стара, как хвощ, стара, как змей,
Старей ливонских янтарей,
Всех привиденских кораблей
Старей! — камней, старей — морей...
Но боль, которая в груди,
Старей любви, старей любви.
Самое большое наказание для лжеца, не то, что ему не верят, а то, что он не может верить другим.
Бояться смерти — это не что иное, как приписывать себе мудрость, которой не обладаешь, то есть возомнить, будто знаешь то, чего не знаешь. Ведь никто не знает ни того, что такое смерть, ни даже того, не есть ли она для человека величайшее из благ, между тем её боятся, словно знают наверное, что она — величайшее из зол. Но не самое ли позорное невежество — воображать, будто знаешь то, чего не знаешь?
Сделай первый шаг и ты поймёшь, что не всё так страшно.
Всякая любовь прекрасна. И только она одна и прекрасна. Потому что на земле единственное «в себе самом истинное» — это любовь. Любовь исключает ложь: первое «я солгал» означает: «Я уже не люблю», «Я меньше люблю». Гаснет любовь — и гаснет истина. Поэтому «истинствовать на земле» — значит постоянно и истинно любить.
Не лыком шит.
Люди бы бежали друг от друга, если бы видели один другого в полнейшей откровенности.
Жена звонит мужу:
— Привет!
— Да.
— Надо говорить «привет», а не «да». Ты дома?
— Привет.
Только истинно человечный человек способен и любить, и ненавидеть.
Всё новое — это хорошо забытое старое.
Я рукой своей тебя не трону,
Не взглянув ни разу, разлюблю,
Но твоим невероятным стоном
Жажду наконец я уталю.
Как жалок не имеющий терпенья!
Мгновенно рану можно ль излечить?