Религия мешает людям видеть, потому что она под страхом вечных наказаний...
Религия мешает людям видеть, потому что она под страхом вечных наказаний запрещает им смотреть.
Религия мешает людям видеть, потому что она под страхом вечных наказаний запрещает им смотреть.
Всё, за что мы ни берёмся, противится нам потому, что оно имеет свою собственную волю, которую необходимо пересилить.
В истинно любящем сердце или ревность убивает любовь, или любовь убивает ревность.
Учись, мой сын: наука сокращает
Нам опыты быстротекущей жизни.
Духи говорят о женщине больше, чем её почерк.
Пьяный ещё проспится и поумнеет, а дурак никогда.
Поедем, я готов: куда бы вы, друзья,
Куда б ни вздумали, готов за вами я —
Повсюду следовать, надменной убегая:
К подножию ль стены далёкого Китая,
В кипящий ли Париж, туда ли наконец,
Где Тасса не поёт уже ночной гребец,
Где древних городов под пеплом дремлют мощи,
Где кипарисные благоухают рощи,
Повсюду я готов. Поедем... но, друзья,
Скажите: в странствиях умрёт ли страсть моя?
Забуду ль гордую, мучительную деву,
Или к её ногам, её младому гневу,
Как дань привычную, любовь я принесу?
Волк каждый год линяет, а всё сер бывает.
Когда захочешь, я уйду,
утрату сладостно прославлю, —
но в зацветающем саду,
во мгле пруда тебе оставлю
одну бесценную звезду.
Заглянешь ты в зеркальный пруд
и тронешь влагу, и движенья
беспечных рук звезду вспугнут,
но зыбь утихнет, отраженье
вернётся вновь, шепнёт: я тут...
Ты кинешь камешек, и вновь
зыбь круговая гладь встревожит.
О, нет, звезде не прекословь,
растаять в сумраке не может
мой лучший луч, моя любовь...
Над влагой душу наклоня,
так незаметно ты привыкнешь
к кольцу тончайшего огня;
и вдруг поймёшь, и тихо вскрикнешь,
и тихо позовёшь меня...
Каждый человек несёт ответственность перед всеми людьми за всех людей и за всё.
Спектакль прошёл на «ура», а вот публика провалилась...
Велико ли, мало ли дело, его надо делать.
Только тот, кто сам одарён, пожелает себе общества даровитого.
История — это ложь, с которой все согласны.
Желаю Вам море удачи и дачи у моря.