Вся сила нравственной совести заключается в осознании сделанного зла...
Вся сила нравственной совести заключается в осознании сделанного зла.
Вся сила нравственной совести заключается в осознании сделанного зла.
Мне так с тобою хорошо, что — всё, спасибо, я пошёл...
Главное свойство во всяком искусстве — чувство меры.
Величайшая слава не в том, чтобы никогда не ошибаться, а в том, чтобы уметь подняться каждый раз, когда падаешь...
Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения.
Умолк простивший мне грехи.
Лиловый сумрак гасит свечи,
И тёмная епитрахиль
Накрыла голову и плечи.
Не тот ли голос: «Дева! встань...»
Удары сердца чаще, чаще,
Прикосновение сквозь ткань
Руки, рассеянно крестящей.
Счастье — это высшая дружба, основанная не на привычке, а на разуме, при которой человек любит своего друга благодаря верности и доброй воле.
О, как я лгал когда-то, говоря:
«Моя любовь не может быть сильнее».
Не знал я, полным пламенем горя,
Что я любить ещё нежней умею.
Случайностей предвидя миллион,
Вторгающихся в каждое мгновенье,
Ломающих незыблемый закон,
Колеблющих и клятвы и стремленья,
Не веря переменчивой судьбе,
А только часу, что ещё не прожит,
Я говорил: «Любовь моя к тебе
Так велика, что больше быть не может!»
Любовь — дитя. Я был пред ней не прав,
Ребёнка взрослой женщиной назвав.
То, что значит больше, никогда не должно подчиняться тому, что значит меньше.
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней...
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье, —
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство, и безнадежность.
Кто хотел бы казаться толпе глубоким, заботится о темноте. Ибо толпа считает глубоким всё то, чему она не может видеть дна.
Почтительный сын — это тот, кто огорчает отца и мать разве что своей болезнью.
Мне мало быть душою молодым!
Конечно, время мчит вперёд. И всё же
Мне хочется сквозь время, как сквозь дым,
И телом быть хоть чуточку моложе.
Как просто: взять и крылья опустить
И плыть, как говорится, по теченью...
Но ведь тогда пришлось бы изменить
Своей души извечному горенью.
А, главное, что уступя годам,
Пришлось бы вдруг спиною повернуться
К сердцам, что для меня ещё смеются,
И к чьим-то удивительным глазам...
Во все века кто вдохновлял поэта?
Всё верно: нежность, женская душа.
И суть не в том: насколько хороша?
А в том, что в ней — источник чудо-света!
И пусть мне благ особых не обещано,
Я лет своих вовек не устрашусь.
Пока любим я хоть одною женщиной,
Я ни за что стареть не соглашусь!
Никто так не падок на лесть, как тот честолюбец, который хотел быть первым, но не смог им стать
Кто объяснит, что значит красота:
Грудь полная, иль стройный гибкий стан,
Или большие очи? — Но порой
Всё это не зовём мы красотой:
Уста без слов — любить никто не мог;
Взор без огня — без запаха цветок!