Разве вам не известно, что настоящее блаженство заключается в том, что все люди нуждаются друг в друге, и что вы ожидаете помощи от себе подобных точно так же, как они ждут её от вас?
Чтобы спасти тонущего, недостаточно протянуть руку — надо, чтобы он в ответ подал свою.
Те, кому я так или иначе помогаю, даже не подозревают, как они-то помогают мне.
Где, как не в браке, можно наблюдать примеры чистой привязанности, подлинной любви, глубокого доверия, постоянной поддержки, взаимного удовлетворения, разделённой печали, понятых вздохов, пролитых вместе слёз?
Как жаль, что тем, чем стало для меня
твоё существование, не стало
моё существованье для тебя.
Человек создан, чтобы жить в обществе; разлучите его с ним, изолируйте его — и мысли его спутаются, характер ожесточится, сотни нелепых страстей зародятся в его душе, сумасбродные идеи пустят ростки в его мозгу, как дикий терновник среди пустыря.
Отнимите у христианина страх перед адом, и вы отнимите у него веру.
Везде, где признают Бога, существует культ, а где есть культ, там нарушен естественный порядок нравственного долга и нравственность падает.
Если хочешь быть любимым, люби.
В самом обыкновенном найти невероятное, а в невероятном — обыкновенное — настоящее искусство.
Невозможно помочь человеку улыбнуться солнцу, пока он сам не осознает необходимость этого.
Люди жили бы довольно спокойно в этом мире, если бы были вполне уверены, что им нечего бояться в другом; мысль, что бога нет, не испугала ещё никого, но скольких ужасала мысль, что существует такой бог, какого мне изображают!
— Она мне очень нравится, но я не влюблён в неё.
— А она влюблена в вас, хотя нравитесь вы ей не очень.
Я люблю её по-своему!..
И она меня (по-моему).
Если можешь помочь, помоги. Если нет, хотя бы не вреди.
Нет облегченья от оков мирских,
Безрадостна пустыня дней моих;
Я долго у Судьбы людской учился,
Но ловкачом не стал в делах земных.
К ней всюду относились с уваженьем:
И труженик и добрая жена.
А жизнь вдруг обошлась без сожаленья:
Был рядом муж — и вот она одна...
Бежали будни ровной чередою.
И те ж друзья и уваженье то ж,
Но что-то вдруг возникло и такое,
Чего порой не сразу разберёшь:
Приятели, сердцами молодые,
К ней заходя по дружбе иногда,
Уже шутили так, как в дни былые
При муже не решались никогда.
И, говоря, что жизнь почти ничто,
Коль будет сердце лаской не согрето,
Порою намекали ей на то,
Порою намекали ей на это...
А то при встрече предрекут ей скуку
И даже раздражатся сгоряча,
Коль чью-то слишком ласковую руку
Она стряхнёт с колена иль с плеча.
Не верили: ломается, играет,
Скажи, какую сберегает честь!
Одно из двух: иль цену набивает,
Или давно уж кто-нибудь да есть.
И было непонятно никому,
Что и одна, она верна ему!
В любви, трудах, игре и спорте,
Искусстве, пьянстве и науке
Будь счастлив, если второсортен:
У первосортных горше муки.
Великолепные картины!
Престолы вечные снегов,
Очам казались их вершины
Недвижной цепью облаков,
И в их кругу колосс двуглавый,
В венце блистая ледяном,
Эльбрус огромный, величавый
Белел на небе голубом.
Трусы мечты не создают.
Не готовы наши люди. Жить ещё не готовы. Помирать не хотят, а жить не готовы.
То, что мы испытываем, когда бываем влюблены, быть может, и есть наше нормальное состояние. Влюблённость указывает человеку, каким он должен быть.
Или сена клок, или вилы в бок.
Мы лишаемся досуга, чтобы иметь досуг, и войну ведём, чтобы жить в мире.
