Мудрость есть не что иное, как наука о счастье...
Мудрость есть не что иное, как наука о счастье.
Мудрость есть не что иное, как наука о счастье.
В будние дни мы не очень удачно используем свою нравственность. К воскресенью она всегда требует ремонта.
Мне нравится видеть женские прелести, но я не хочу, чтобы мне их демонстрировали.
Мастерица виноватых взоров,
Маленьких держательница плеч!
Усмирён мужской опасный норов,
Не звучит утопленница-речь.
Ходят рыбы, рдея плавниками,
Раздувая жабры: на, возьми!
Их, бесшумно охающих ртами,
Полухлебом плоти накорми.
Мы не рыбы красно-золотые,
Наш обычай сестринский таков:
В тёплом теле рёбрышки худые
И напрасный влажный блеск зрачков.
Маком бровки мечен путь опасный.
Что же мне, как янычару, люб
Этот крошечный, летуче-красный,
Этот жалкий полумесяц губ?..
Не серчай, турчанка дорогая:
Я с тобой в глухой мешок зашьюсь,
Твои речи тёмные глотая,
За тебя кривой воды напьюсь.
Ты, Мария, — гибнущим подмога,
Надо смерть предупредить — уснуть.
Я стою у твёрдого порога.
Уходи, уйди, ещё побудь.
...Когда люля-кебаб я доедал,
Как славно, что никто не пострадал!
Ошибки, которые делались в течение нескольких лет, не могут быть исправлены за несколько часов.
Я долго искал Бога y христиан,
Но его не было на кресте.
Я побывал в индуистском храме
И древнем буддийском монастыре,
Но и там не нашёл я даже следов его.
Я дошёл до Герата и Кандагара, искал его повсюду,
Но его не было ни внизу, ни вверху.
Решившись, я дошёл до горы Каф,
Но и там я нашёл только птицу Анка, а не Бога.
Я отправился к Каабе, но Бога не было и там.
Я спросил о нём Ибн Сину,
Но он был выше суждений философов...
Тогда я заглянул в своё сердце.
И только там я узрел Бога,
Которого не было больше нигде...
От зенита Сатурна до чрева Земли
Тайны мира своё толкованье нашли.
Я распутал все петли вблизи и вдали,
Кроме самой простой — кроме смертной петли.
Цветок засохший, безуханный,
Забытый в книге вижу я;
И вот уже мечтою странной
Душа наполнилась моя:
Где цвёл? когда? какой весною?
И долго ль цвёл? и сорван кем,
Чужой, знакомой ли рукою?
И положен сюда зачем?
На память нежного ль свиданья,
Или разлуки роковой,
Иль одинокого гулянья
В тиши полей, в тени лесной?
И жив ли тот, и та жива ли?
И нынче где их уголок?
Или уже они увяли,
Как сей неведомый цветок?
Красота и мудрость — в простоте.
Слова любви немеют при разлуке.
Характер — власть над самим собой, талант — власть над другими.
Земли достигнув наконец,
От бурь спасённый провиденьем,
Святой владычице пловец
Свой дар несёт с благоговеньем.
Так посвящаю с умиленьем
Простой, увядший мой венец
Тебе, высокое светило
В эфирной тишине небес,
Тебе, сияющей так мило
Для наших набожных очес.
В минуту нерешительности действуй быстро и старайся сделать первый шаг, хотя бы и неправильный.
Ехала в поезде, мужик на соседней полке храпел страшно, не давал уснуть. Так он меня выбесил, ну я его и пнула. Вроде заткнулся. Через какое-то время опять начал — пнула его опять, посильнее на этот раз. Храпит. Приоткрыла глаз — он лежит и смотрит на меня. И тут я понимаю, что храпит бабка на полке снизу...
Ты обойдён наградой? — Позабудь!
Дни вереницей мчатся? — Позабудь!
Беспечный ветер в вечной книге жизни
Мог и не той страницей шевельнуть!