За сладкое приходится горько расплачиваться...
За сладкое приходится горько расплачиваться.
За сладкое приходится горько расплачиваться.
Проблема этого мира в том, что глупцы и фанатики слишком уверены в себе, а умные люди полны сомнений.
Не позволяйте умирать своему сомнению. Это самое драгоценное, что у вас есть, поскольку когда-нибудь сомнение поможет вам открыть истину.
Не печалься о том, что никто не знает тебя, а стремись быть тем, кого могут знать.
Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав, к сожалению, трудно.
Он смотрел на неё, как смотрит человек на сорванный им и завядший цветок, в котором он с трудом узнаёт красоту, за которую он сорвал и погубил его.
Ты говоришь, что нет любви во мне.
Но разве я, ведя войну с тобою,
Не на твоей воюю стороне
И не сдаю оружия без боя?
Вступал ли я в союз с твоим врагом,
Люблю ли тех, кого ты ненавидишь?
И разве не виню себя кругом,
Когда меня напрасно ты обидишь?
Какой заслугой я горжусь своей,
Чтобы считать позором униженье?
Твой грех мне добродетели милей,
Мой приговор — ресниц твоих движенье.
В твоей вражде понятно мне одно:
Ты любишь зрячих, — я ослеп давно.
Тот, кто жаден на похвалу — беден заслугами.
В палате врач спрашивает больного:
— Что с Вами случилось?
— Меня жена бросила.
— Ну и стоило из-за этого прыгать с третьего этажа?
— Я не прыгал.
Тешил — ужас. Грела — вьюга.
Вёл вдоль смерти — мрак.
Отняты мы друг у друга...
Разве можно так?
Если хочешь — расколдую,
Доброй быть позволь.
Выбирай себе любую,
Но не эту боль.
Настоящая дружба не знает зависти.
Кидание понтов, бессмысленных и беспощадных — обычная российская болезнь. Это вызвано не пошлостью нашего национального характера, а сочетанием европейской утончённости и азиатского бесправия, в котором самая суть нашей жизни. Кидая понты, русский житель вовсе не хочет показать, что он лучше тех, перед кем выплясывает. Наоборот. Он кричит — «смотрите, я такой же как вы, я тоже достоин счастья, я не хочу, чтобы вы презирали меня за то, что жизнь была со мной так жестока!» Понять это по-настоящему может лишь сострадание.
Зажжённых рано фонарей
Шары висячие скрежещут,
Всё праздничнее, всё светлей
Снежинки, пролетая блещут.
И, ускоряя ровный бег,
Как бы в предчувствии погони,
Сквозь мягко падающий снег
Под синей сеткой мчатся кони.
И раззолочённый гайдук
Стоит недвижно за санями,
И странно ты глядишь вокруг
Пустыми светлыми глазами.
Там будет всё, чего тебе нельзя...
Старый еврей продаёт на базаре арбузы под табличкой «Один арбуз — 3 рубля. Три арбуза — 10 рублей».
Подходит мужик и покупает арбуз за три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз, тоже за три.
И на прощанье радостно говорит Рабиновичу:
— Смотри, я купил три арбуза, а заплатил только 9 рублей! Не умеешь ты торговать!
Старик смотрит ему вслед:
— Вот так всегда: берут по три арбуза вместо одного, а потом учат меня коммерции.