И ты меня забудешь скоро, и я не стану думать, вольный...
И ты меня забудешь скоро,
И я не стану думать, вольный,
О милой девочке, с которой
Мне было нестерпимо больно.
И ты меня забудешь скоро,
И я не стану думать, вольный,
О милой девочке, с которой
Мне было нестерпимо больно.
Ничто так не мешает радоваться жизни, как сама жизнь.
Человек может стать человеком лишь благодаря воспитанию.
Меньшим безумием было бы носить в лес дрова.
Даже под самым пафосным павлиньим хвостом всегда находится обыкновенная куриная жопа.
Мир не без добрых людей.
Будь холодна, как лёд, и чиста, как снег, — ты всё же не избежишь клеветы.
Покуда человек не говорит,
Неведом дар его, порок сокрыт.
Душа вечна. Здесь, на земле, за все прожитые жизни она очищается и, достигнув идеала, уходит в вечный покой. Как мы её очищаем? Бескорыстной любовью, добрыми поступками. Именно любовь избавляет нас от эгоизма, злости, отчаянья. Бессмертие каждого из нас в том, что мы оставляем после себя. Кто-то оставляет музыку, вдохновляющую людей, кто-то отважного сына, спасшего детей на войне, кто-то добрую книгу, побуждающую не отчаиваться, кто-то душевную дочь, помогающую бездомным животным.
Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри.
Что упало, то пропало.
Не приходи. Тебя не знаю.
И чем могла б тебе помочь?
От счастья я не исцеляю.
Не годы старят, а горе.
Приходит к директору цирка мужик и говорит:
— Я придумал гениальный номер!
— Ну-с, излагайте.
— На арену цирка выносят огромный сундук с говном. Под барабанный бой цепляют его к тросу и медленно поднимают под самый купол цирка. Гаснет свет. Сундук с грохотом падает вниз. Свет зажигается. Вся арена в говне, все зрители с ног до головы в говне... И тут на арену выхожу я — в ослепительно белом фраке!
Женщины не могут хранить тайны, но ни одна из них не разболтает то, что у неё на сердце.
Будьте приблизительно довольны приблизительным счастьем. Несомненно и ясно на земле только несчастье.