Так как шаг к добру — это не делать зла, то первый шаг к счастью...
Так как шаг к добру — это не делать зла, то первый шаг к счастью — это не страдать.
Так как шаг к добру — это не делать зла, то первый шаг к счастью — это не страдать.
Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как-будто награждены бессмертием.
Притворство доброты отталкивает больше, чем откровенная злоба.
О если бы птицы пели и облака скучали,
и око могло различать, становясь синей,
звонкую трель преследуя, дверь с ключами
и тех, кого больше нету нигде, за ней.
А так — меняются комнаты, кресла, стулья.
И всюду по стенам то в рамке, то так — цветы.
И если бывает на свете пчела без улья
с лишней пыльцой на лапках, то это ты.
О если б прозрачные вещи в густой лазури
умели свою незримость держать в узде
и скопом однажды сгуститься — в звезду, в слезу ли —
в другом конце стратосферы, потом — везде.
Но, видимо, воздух — только сырьё для кружев,
распятых на пяльцах в парке, где пасся царь.
И статуи стынут, хотя на дворе — бесстужев,
казнённый потом декабрист, и настал январь.
Самой холодной зимой я узнал, что внутри меня — непобедимое лето.
Ежели где-то что-то убыло, то где-то что-то прибыть должно непременно.
О как была с тобой мне сладостна земля!
Не стыдно и не вредно не знать. Всего знать никто не может, а стыдно и вредно притворяться, что знаешь, чего не знаешь.
Нигде не живут такой полной, настоящей жизнью, как во сне.
— Подсудимый, вы утверждаете, что ударили пострадавшего пепельницей?
— Да, утверждаю.
— А где же вы на улице нашли пепельницу?
— Да там, она у автобусной остановке стояла.
Нет, солнце глиною замазывать не стану,
О тайнах времени рассказывать не стану.
Из моря мудрости жемчужину мою
Не только что сверлить, показывать не стану.