Надо ставить себе задачи выше своих сил: во-первых, потому, что их всё равно никогда не знаешь, а во-вторых, потому, что силы и появляются по мере выполнения недостижимой задачи.
Жена одного бедняка готовила масло, а он продавал его в одну из бакалей. Жена готовила масло в виде кругов весом в килограмм. И он продавал их бакалейщику и покупал необходимое для своего дома.
В один из дней бакалейщик засомневался в весе покупаемого им масла и, взвесив каждый круг, увидел, что они весят по 900 граммов. На следующий день, когда бедняк пришёл к нему, он встретил его в гневе и сказал ему:
— Я более не буду у тебя покупать, потому что ты продаёшь мне масло, говоря, что оно весит килограмм, а оно весит всего 900 граммов.
Тогда бедняк, расстроившись и опустив, голову сказал:
— Мы, о мой господин, не имеем весов, но я покупал у тебя сахар и сделал его для себя мерой, для того чтоб взвешивать ею масло.
Наступает какой-то момент, когда в общем уже не важно, кто и что о тебе думает, когда твоя деятельность становится просто твоим существованием. И это ты, и если даже ты не прав, это всё равно ты, это твоя жизнь, ни на чью не похожая.
Начните менять в себе то, что вы хотите изменить вокруг.
Не знает юность совести упрёков,
Как и любовь, хоть совесть — дочь любви.
И ты не обличай моих пороков
Или себя к ответу призови.
Тобою предан, я себя всецело
Страстям простым и грубым предаю.
Мой дух лукаво соблазняет тело,
И плоть победу празднует свою.
При имени твоём она стремится
На цель своих желаний указать,
Встаёт, как раб перед своей царицей,
Чтобы упасть у ног её опять.
Кто знал в любви, паденья и подъёмы,
Тому глубины совести знакомы.
Лень есть глупость тела. Глупость — лень ума.
Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, —
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да. Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклонятся данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.
В молодости мы ищем красивое тело — с годами родную душу.
Высшая степень смущения — два взгляда, встретившиеся в замочной скважине.
Где ярче свет — там тени гуще.
