Единственное, в чём весь род человеческий равноправен...
Единственное, в чём весь род человеческий равноправен, — это в смерти.
Единственное, в чём весь род человеческий равноправен, — это в смерти.
Звенела музыка в саду
Таким невыразимым горем.
Свежо и остро пахли морем
На блюде устрицы во льду.
Он мне сказал: «Я верный друг!»
И моего коснулся платья.
Так не похожи на объятья
Прикосновенья этих рук.
Так гладят кошек или птиц,
Так на наездниц смотрят стройных...
Лишь смех в глазах его спокойных
Под лёгким золотом ресниц.
А скорбных скрипок голоса
Поют за стелющимся дымом:
«Благослови же небеса —
Ты в первый раз одна с любимым».
Жизнь — как рояль: клавиша белая, клавиша чёрная... крышка.
Мы теряем три четверти себя, чтобы быть похожим на других людей.
Шутка есть ослабление напряжения, поскольку она отдых.
Мир скучен для скучных людей.
Когда тысячи фанатов кричат, приветствуя тебя, объясняясь в любви, — внутри тебя при этом что-то сжимается от одиночества.
Хороший брак покоится на таланте и дружбе.
На самом деле, жизнь проста, но мы настойчиво её усложняем.
В нашем сердце, во всех сердцах, и в моём и в твоём, скрыты зародыши всех пороков и всех добродетелей. Лежат они там крошечными, невидимыми семенами; вдруг в сердце проникает солнечный луч или прикасается к нему злая рука, и ты сворачиваешь вправо или влево — да, вот этот-то поворот и решает всё: маленькое семечко встряхивается, разбухает, пускает ростки, и сок его смешивается с твоею кровью, а тогда уж дело сделано.