Цезарю многое непозволительно именно потому, что ему дозволено всё...
Цезарю многое непозволительно именно потому, что ему дозволено всё.
Цезарю многое непозволительно именно потому, что ему дозволено всё.
Спросил у чаши я, прильнув устами к ней:
«Куда ведёт меня чреда ночей и дней?»
Не отрывая уст, ответила мне чаша:
«Ах, больше в этот мир ты не вернёшься. Пей!»
Презирать суд людей нетрудно, презирать суд собственный — невозможно.
Мы давно привыкли к гарантированной однозначности того, что считаем реальностью, и вряд ли способны сколько-нибудь серьёзно отнестись к основной предпосылке магического знания, по которой эта реальность — всего лишь одно из множества возможных описаний мира.
Чем яснее вы понимаете себя и свои чувства, тем больше вы любите то, что есть.
Благородный муж прям и твёрд, но не упрям.
Болезни отчаянные излечивают и средства только отчаянные.
Недостаток смелости менее всего извиняется молодыми людьми, которые в храбрости обыкновенно видят верх человеческих достоинств и извинение всевозможных пороков.
Молчанье — щит от многих бед, а болтовня всегда во вред.
Язык у человека мал, а сколько жизней он сломал!
Правду никогда нельзя сказать без того, чтобы кого-нибудь не обидеть.
Когда рядом красиво играет флейта, лучше просто слушать её звук, а не искать общества флейтиста. Если заговорить с ним, музыка на этом точно кончится. А вот скажет ли он что-нибудь интересное, неизвестно.
Неблагодарность — род слабости. Выдающиеся люди никогда не бывают неблагодарными.
Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного...
А смертным власть дана любить и узнавать,
Для них и звук в персты прольётся,
Но я забыл, что я хочу сказать,
И мысль бесплотная в чертог теней вернётся.