В мужчину, которого любят все женщины, не влюбится ни одна из них...
В мужчину, которого любят все женщины, не влюбится ни одна из них.
В мужчину, которого любят все женщины, не влюбится ни одна из них.
До какой синевы могут дойти глаза? До какой тишины
может упасть безучастный голос?
О, как похмельно полосат матрац!
Блестящий свить венок совсем не мудрено.
Трудней найти главу, достойную его.
Найдётся ли такой человек, который, бросая дротик целый день напролёт, не попадёт хоть разок в цель?
Развод столь же стар, как и брак, хотя, впрочем, брак на несколько недель древнее.
Бытие твоё — миг жизни высшей, иной,
Опьяненье твоё — от лозы неземной,
Погрузись с головой в воротник размышлений!
Твоя длань — продолжение длани другой.
Мне жаль небосвод этот синий,
Жаль землю и жизни осколки;
Мне страшно, что сытые свиньи,
Страшней, чем голодные волки.
Об этом человеке известно только, что он не сидел в тюрьме, но почему не сидел — неизвестно.
Не всё сбывается, что желается.
Все жалуются на отсутствие денег, а на отсутствие ума — никто.
Сыны небес однажды надо мною
Слетелися, воздушных два бойца;
Один — серебряной обвешан бахромою,
Другой — в одежде чернеца.
И видя злость противника второго,
Я пожалел о воине младом:
Вдруг поднял он концы сребристого покрова,
И я под ним заметил — гром.
И кони их ударились крылами
И ярко брызнул из ноздрей огонь;
Но вихорь отступил перед громами,
И пал на землю чёрный конь.
Те из моих читателей, которые не живали в деревнях, не могут себе вообразить, что за прелесть эти уездные барышни! Воспитанные на чистом воздухе, в тени своих садовых яблонь, они знание света и жизни почерпают из книжек. Уединение, свобода и чтение рано в них развивают чувства и страсти, неизвестные рассеянным нашим красавицам. Для барышни звон колокольчика есть уже приключение, поездка в ближний город полагается эпохою в жизни, и посещение гостя оставляет долгое, иногда и вечное воспоминание. Конечно, всякому вольно смеяться над некоторыми их странностями, но шутки поверхностного наблюдателя не могут уничтожить их существенных достоинств, из коих главное: особенность характера, самобытность, без чего, по мнению Жан-Поля, не существует и человеческого величия. В столицах женщины получают, может быть, лучшее образование; но навык света скоро сглаживает характер и делает души столь же однообразными, как и головные уборы.
Каждая вещь имеет красоту, но не каждый её видит.
Справедливость — это вообще роскошь, о которой можно говорить только в спокойные времена.
Красивые люди тоже срут.