Меньшим безумием было бы носить в лес дрова...
Меньшим безумием было бы носить в лес дрова.
Меньшим безумием было бы носить в лес дрова.
Люблю перед дорогой дальней
Оргазм орально-генитальный.
Без моего согласия никто не может мне навредить.
Чудеса там, где в них верят, и чем больше в них верят, тем чаще они случаются.
На столике чай, печенья сдобные,
В серебряной вазочке драже.
Подобрала ноги, села удобнее,
Равнодушно спросила: «Уже?»
Протянула руку. Мои губы дотронулись
До холодных гладких колец.
О будущей встрече мы не условились.
Я знала, что это конец.
...Я куда-то откуда-то вышел,
Громыхнул под ногами настил...
Но прорезалось шёпотом свыше:
«Я и так тебя долго щадил...»
И вот я счастлив.
И вот некому об этом сказать.
Лишь о любви все мысли говорят
И столь они во мне разнообразны,
Что, вот, одни отвергли все соблазны,
Другие пламенем её горят.
Он сеял зло без наслажденья.
Нигде искусству своему
Он не встречал сопротивленья —
И зло наскучило ему.
Две мухи сидят на дерьме. Одна спрашивает:
— Можно, я пукну?
— Ты что, мы же за столом!
Люди в древности не любили много говорить. Они считали позором для себя не поспеть за собственными словами.
Мы не «левые» и не «правые», потому что мы валенки.
Если друг мой дружит с моим врагом, то мне не следует водиться с этим другом. Остерегайся сахара, который смешан с ядом, берегись мухи, которая сидела на дохлой змее.