Самая великая вещь на свете — уметь принадлежать себе...
Самая великая вещь на свете — уметь принадлежать себе.
Самая великая вещь на свете — уметь принадлежать себе.
Главное — живой жизнью жить, а не по закоулкам памяти шарить.
Наши недостатки растут на одной почве с нашими достоинствами, и трудно вырвать одни, пощадив другие.
Встречи бывших одноклассников показывают, что у жизни свой взгляд на отличников и двоечников.
Ежели ты что хорошее сделаешь с трудом, труд минется, а хорошее останется, а ежели сделаешь что худое с услаждением, услаждение минется, а худое останется.
Сам человек есть большее чудо, чем все чудеса, творимые людьми.
Встреча с самим собой принадлежит к самым неприятным.
Чтобы постичь истину, надо быть достойным её.
Молчи… Смотри, как Бог открывает дверь. Зачем же ты погружаешься в мысль, которая эту дверь закрывает?
Когда вы испытываете зависть или желание отомстить врагу, не сосредоточивайтесь на его недостатках, а задумайтесь о том, что он собой представляет в действительности. У большинства людей хорошие и плохие качества перемешаны, и трудно найти такого человека, который был бы плох во всех отношениях.
Давно уже рассказана восточная басня про путника, застигнутого в степи разъярённым зверем. Спасаясь от зверя, путник вскакивает в безводный колодезь, но на дне колодца видит дракона, разинувшего пасть, чтобы пожрать его. И несчастный, не смея вылезть, чтобы не погибнуть от разъярённого зверя, не смея и спрыгнуть на дно колодца, чтобы не быть пожранным драконом, ухватывается за ветви растущего в расщелинах колодца дикого куста и держится на нём. Руки его ослабевают, и он чувствует, что скоро должен будет отдаться погибели, с обеих сторон ждущей его; но он всё держится, и пока он держится, он оглядывается и видит, что две мыши, одна чёрная, другая белая, равномерно обходя стволину куста, на котором он висит, подтачивают её. Вот-вот сам собой обломится и оборвётся куст, и он упадёт в пасть дракону. Путник видит это и знает, что он неминуемо погибнет; но пока он висит, он ищет вокруг себя и находит на листьях куста капли мёда, достаёт их языком и лижет их. Так и я держусь за ветки жизни, зная, что неминуемо ждёт дракон смерти, готовый растерзать меня, и не могу понять, зачем я попал на это мучение. И я пытаюсь сосать тот мёд, который прежде утешал меня; но этот мёд уже не радует меня, а белая и чёрная мышь — день и ночь — подтачивают ветку, за которую я держусь. Я ясно вижу дракона, и мёд уже не сладок мне. Я вижу одно — неизбежного дракона и мышей, — и не могу отвратить от них взор. И это не басня, а это истинная, неоспоримая и всякому понятная правда.