Природа сделала для нас, что могла, и тот, кто не найдёт удовольствия дома...
Природа сделала для нас, что могла, и тот, кто не найдёт удовольствия дома, не найдёт его на чужбине.
Природа сделала для нас, что могла, и тот, кто не найдёт удовольствия дома, не найдёт его на чужбине.
Есть два взгляда на будущее. Один — с опаской, другой — с предвкушением.
Духи говорят о женщине больше, чем её почерк.
Свобода — это возможность сказать, что дважды два — четыре.
Рождённый ползать везде пролезет...
Всегда держись середины, оглядываясь на края.
То, чего не можешь получить, всегда, кажется лучше того, что имеешь. В этом состоит романтика и идиотизм человеческой жизни.
Море слов сокровенного смысла полно,
Этот смысл я читать научился давно.
Но когда размышляю о тайнах Вселенной,
Понимаю, что мне их прочесть не дано.
Уединение нужно искать в больших городах.
Я знаю в жизни только два действительные несчастья: угрызение совести и болезнь. И счастье есть только отсутствие этих двух зол.
Иногда ты должен побежать, чтобы увидеть, кто побежит за тобой. Иногда ты должен говорить мягче, чтобы увидеть, кто на самом деле прислушивается к тебе. Иногда ты должен сделать шаг назад, чтобы увидеть, кто ещё стоит на твоей стороне. Иногда ты должен делать неправильные решения, чтобы посмотреть, кто с тобой, когда всё рушится.
Для того, кто сам не свободен, не свободны и другие.
Кого когда-то называли люди
Царём в насмешку, Богом в самом деле,
Кто был убит — и чьё орудье пытки
Согрето теплотой моей груди...
Вкусили смерть свидетели Христовы,
И сплетницы-старухи, и солдаты,
И прокуратор Рима — все прошли.
Там, где когда-то возвышалась арка,
Где море билось, где чернел утёс, —
Их выпили в вине, вдохнули с пылью жаркой
И с запахом бессмертных роз.
Ржавеет золото и истлевает сталь,
Крошится мрамор — к смерти всё готово.
Всего прочнее на земле печаль
И долговечней — царственное слово.
Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца,
светить —
и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой
и солнца!
Ревность — остроумнейшая страсть и, тем не менее, всё ещё величайшая глупость.
В мирной обстановке воинственный человек нападает на самого себя.