Молитва — ключ к завтрашнему дню и дверной засов для вчерашнего...
Молитва — ключ к завтрашнему дню и дверной засов для вчерашнего.
Молитва — ключ к завтрашнему дню и дверной засов для вчерашнего.
Минута примирения дороже целой жизни, прожитой в дружбе.
У женщин просто удивительная интуиция. Они замечают всё, кроме очевидных вещей.
У нас в Одессе быстро поднятое не считается упавшим.
Благодарю!.. Вчера моё признанье
И стих мой ты без смеха приняла;
Хоть ты страстей моих не поняла,
Но за твоё притворное вниманье
Благодарю!
В другом краю ты некогда пленяла,
Твой чудный взор и острота речей
Останутся навек в душе моей,
Но не хочу, чтобы ты мне сказала:
Благодарю!
Я б не желал умножить в цвете жизни
Печальную толпу твоих рабов
И от тебя услышать, вместо слов
Язвительной, жестокой укоризны:
Благодарю!
О, пусть холодность мне твой взор покажет,
Пусть он убьёт надежды и мечты
И всё, что в сердце возродила ты;
Душа моя тебе тогда лишь скажет:
Благодарю!
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Холодный ветер снег в сугроб сгребал.
Шуршал песок. Костёр трещал у входа.
Дым шёл свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счёт начнётся с этой ночи.
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Крутые своды ясли окружали.
Кружился снег. Клубился белый пар.
Лежал младенец, и дары лежали.
Если что-то болит — молчи, иначе ударят именно туда.
Ты женщина. Ты должна: раз — лежать! И два — тихо!
Все своё ношу с собой.
...Невысокая крыша и ветхая,
а туда же: тоже поехала!..
Вы не можете повторить одну и ту же ошибку дважды. Во второй раз это уже не ошибка, это выбор.
Любимая, да ты и собеседник!..
В прощальный день я, по христианскому обычаю и по добросердечию своему, прощаю всех…
Торжествующую свинью прощаю за то, что она… содержит в себе трихины.
Прощаю вообще всё живущее, теснящее, давящее и душащее… как-то: тесные сапоги, корсет, подвязки и проч.
Прощаю аптекарей за то, что они приготовляют красные чернила.
Взятку — за то, что её берут чиновники.
Берёзовую кашу и древние языки — за то, что они юношей питают и отраду старцам подают, а не наоборот.
«Голос» — за то, что он закрылся.
Статских советников — за то, что они любят хорошо покушать.
Мужиков — за то, что они плохие гастрономы.
Прощаю я кредитный рубль… Кстати: один секретарь консистории, держа в руке только что добытый рубль, говорил дьякону: «Ведь вот, поди ж ты со мной, отец дьякон! Никак я не пойму своего характера! Возьмём хоть вот этот рубль к примеру… Что он? Падает ведь, унижен, осрамлён, очернился паче сажи, потерял всякую добропорядочную репутацию, а люблю его! Люблю его, несмотря на все его недостатки, и прощаю… Ничего, брат, с моим добрым характером не поделаешь!» Так вот и я…
Прощаю себя за то, что я не дворянин и не заложил ещё имения отцов моих.
Литераторов прощаю за то, что они ещё и до сих пор существуют.
Прощаю Окрейца за то, что его «Луч» не так мягок, как потребно.
Прощаю Суворина, планеты, кометы, классных дам, её и, наконец, точку, помешавшую мне прощать до бесконечности.
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясённого Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
Самая большая глупость в жизни человека — это ложь.