Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как-будто...
Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как-будто награждены бессмертием.
Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как-будто награждены бессмертием.
Напоминаю, что слушать философов и читать их надо для достижения счастливой жизни.
Любовь есть такое состояние, когда человек по большей части видит вещи не такими, каковы они есть.
Чем ближе крах империи, тем безумнее её законы.
Гневом затмевается лучшая часть нашего ума — здравый рассудок. Поэтому энергия гнева почти всегда ненадёжна.
У вас есть только один способ убедить других — выслушать их.
Самые умные люди, как и самые сильные, находят счастье в том, где другие нашли бы только катастрофу: в лабиринте, в суровости по отношению к себе и другим, в трудностях. Они наслаждаются властью над собой: для них аскетизм становится второй натурой, необходимостью, инстинктом.
Ты едва ли былых мудрецов превзойдёшь,
Вечной тайны разгадку едва ли найдёшь.
Чем не рай тебе — эта лужайка земная?
После смерти едва ли в другой попадёшь.
Ни один человек не счастлив, пока он не считает себя счастливым.

Всего, что не случилось, я не помню...
Беда стране, где раб и льстец
Одни приближены к престолу,
А небом избранный певец
Молчит, потупя очи долу.

Человек — это как аквариум с рыбками, который находится внутри океана. А при смерти он ломается. Он всё равно там остаётся, но у него уже нет рамок. После этого — когда неожиданно такие вещи понимаешь — становишься немного другим человеком. То есть ты уже не живой, не мёртвый, а какой-то вечный, что ли.
Убеждённость опасней для истины, чем ложь.
Срать да родить — нельзя погодить.