Если судить о любви по обычным её проявлениям, она больше похожа...
Если судить о любви по обычным её проявлениям, она больше похожа на вражду, чем на дружбу.
Если судить о любви по обычным её проявлениям, она больше похожа на вражду, чем на дружбу.
Счастье — это когда ваши действия согласуются с вашими словами.
Когда я оказался на самом дне — снизу постучали...
Ревность — чудовище, само себя зачинающее.
За мгновеньем мгновенье — и жизнь промелькнёт...
Пусть весельем мгновение это блеснёт!
Берегись, ибо жизнь — это сущность творенья,
Как её проведёшь, так она и пройдёт.
Никто не жил в прошлом, никому не придётся жить в будущем; настоящее и есть форма жизни.
Лучшие книги, понял он, говорят тебе то, что ты уже сам знаешь.
Говорите «спасибо» тому, что осталось за спиной. Пусть это было неприятно и болезненно. Но оно непременно научило нас чему-то важному.
Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного мёда,
Как нам велели пчёлы Персефоны.
Не отвязать неприкрепленной лодки,
Не услыхать в меха обутой тени,
Не превозмочь в дремучей жизни страха.
Нам остаются только поцелуи,
Мохнатые, как маленькие пчёлы,
Что умирают, вылетев из улья.
Они шуршат в прозрачных дебрях ночи,
Их родина — дремучий лес Тайгета,
Их пища — время, медуница, мята.
Возьми ж на радость дикий мой подарок,
Невзрачное сухое ожерелье
Из мёртвых пчёл, мёд превративших в солнце.
Не обвиняй меня, всесильный,
И не карай меня, молю,
За то, что мрак земли могильный
С её страстями я люблю;
За то, что редко в душу входит
Живых речей твоих струя;
За то, что в заблужденье бродит
Мой ум далёко от тебя;
За то, что лава вдохновенья
Клокочет на груди моей;
За то, что дикие волненья
Мрачат стекло моих очей;
За то, что мир земной мне тесен,
К тебе ж проникнуть я боюсь,
И часто звуком грешных песен
Я, боже, не тебе молюсь.
Но угаси сей чудный пламень,
Всесожигающий костёр,
Преобрати мне сердце в камень,
Останови голодный взор;
От страшной жажды песнопенья
Пускай, творец, освобожусь,
Тогда на тесный путь спасенья
К тебе я снова обращусь.
Существует странное, укоренившееся заблуждение о том, что стряпня, шитьё, стирка, нянчанье составляют исключительно женское дело, что делать это мужчине — даже стыдно. А между тем обидно обратное: стыдно мужчине, часто незанятому, проводить время за пустяками или ничего не делать в то время, как усталая, часто слабая, беременная женщина через силу стряпает, стирает или нянчит больного ребёнка.