Всё, что мы есть — это результат наших мыслей...
Всё, что мы есть — это результат наших мыслей.
Всё, что мы есть — это результат наших мыслей.
И много будет странствий и скитаний:
Страна Любви - великая страна!
И с рыцарей своих — для испытаний —
Всё строже станет спрашивать она:
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна.
За внешний облик — внешний и почёт.
Но голос тех же судей неподкупных
Звучит иначе, если речь зайдёт
О свойствах сердца, глазу недоступных.
Не ищи любви людей и не смущайся их нелюбовью. Часто любят за дурное и не любят за хорошее. Старайся угождать не людям, а Богу.
В Ленинграде-городе, у Пяти Углов
Получил по морде Саня Соколов:
Пел немузыкально, скандалил, —
Ну и, значит, правильно, что дали.
― Выпьете что-нибудь?
― Нет, спасибо, не хочу.
― Может быть чаю?
― Я не пью чай.
― Кофе?
― Я не пью кофе.
― Виски с содовой?
― Я не пью содовой.
Власть одного человека над другим губит прежде всего властвующего.
Добросовестных и умных
Уважай и посещай —
И подальше без оглядки
От невежды убегай.
Если яд мудрец предложит —
Не смущайся, смело пей!
Даст глупец противоядье —
Вылей на землю скорей!
Когда боги хотят наказать нас, они отвечают на наши молитвы.
Как жаль, что природа сделала из тебя одного человека: материала в тебе хватило бы и на праведника, и на подлеца.
Секрет наших несчастий в том, что у нас есть время размышлять, счастливы мы или нет.
В синем небе, колокольнями проколотом, —
Медный колокол, медный колокол —
То ль возрадовался, то ли осерчал...
Купола в России кроют чистым золотом —
Чтобы чаще Господь замечал.
Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдёт минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься твёрд, спокоен и угрюм.
Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечёт тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.
Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюёт на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.
Нет привязанностей — нет страданий.
Я слышу не то, что ты мне говоришь, а голос.
Я вижу не то, во что ты одета, а ровный снег.
И это не комната, где мы сидим, но полюс;
плюс наши следы ведут от него, а не к.
Когда-то я знал на память все краски спектра.
Теперь различаю лишь белый, врача смутив.
Но даже ежели песенка вправду спета,
от неё остаётся ещё мотив.