Тот может, кто думает, что может...
Тот может, кто думает, что может.
Тот может, кто думает, что может.
Будьте внимательны к своим мыслям, они — начало поступков.
Табличка на овощном ларьке: «Ларёк работает до наступления тьмы».
Зависть — враг счастливых.
Не стой, где попало, а то опять попадёт.
Лишь всё человечество вместе является истинным человеком.
На его месте я бы повесился. И на месте этого я бы повесился. Есть только один человек, на месте которого я хотел быть, но он вчера повесился.
Сильнее всех — владеющий собою.
Чтоб капучино иметь в кровать —
Умей, мужчина, мечту сбывать...
Она принадлежит мне, а я ей; наша разлука, ссоры, охлаждение — всего лишь узоры на фоне вечной любви.
Мы появились на Земле, чтобы валять дурака. Никому не позволяйте убедить себя в обратном.
Что бы мы ни делали и кем бы ни являлись — всё это основывается на нашей личной силе. Если её достаточно, то всего одно сказанное нам слово может изменить нашу жизнь. А если её мало, то пусть даже будут раскрыты все сокровища мудрости — это ничего нам не даст.
Трудно замыслы Бога постичь, старина.
Нет у этого неба ни верха, ни дна.
Сядь в укромном углу и довольствуйся малым:
Лишь бы сцена была хоть немного видна!
Часто для того, чтобы сделать то, чего мы желаем, нужно только перестать делать то, что мы делаем.
Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспоривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Всё это, видите ль, слова, слова, слова
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа —
Не всё ли нам равно? Бог с ними.
Никому
Отчёта не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам,
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно в восторгах умиленья.
Вот счастье! вот права…
На пике влюблённости возникает опасность размывания границ между «Я» и объектом. Вопреки всякому здравому смыслу, влюблённый утверждает, что «Я» и «Ты» — одно целое, и готов вести себя так, будто так и есть на самом деле.