Ваше дело решать, — оскорблять меня или нет; а моё — принимать ваши...
Ваше дело решать, — оскорблять меня или нет; а моё — принимать ваши оскорбления или нет. Я отказываюсь принимать их. Можете забрать их себе.
Ваше дело решать, — оскорблять меня или нет; а моё — принимать ваши оскорбления или нет. Я отказываюсь принимать их. Можете забрать их себе.
Сидишь дома — кажется, все дома сидят. Выйдешь на улицу — кажется, что все вышли. Попадёшь на вокзал — думаешь, ну, все поехали. В больнице впечатление, что все туда залегли; на кладбище — все загибаются. Ну много нас. На всё хватает. И всюду чересчур.
Душа хотела б быть звездой;
Но не тогда, как с неба полуночи
Сии светила, как живые очи,
Глядят на сонный мир земной, —
Но днём, когда, сокрытые как дымом
Палящих солнечных лучей,
Они, как божества, горят светлей
В эфире чистом и незримом.
Нет дыма без огня.
Кажется, это Диоген Лаэртский рассказывал о философе, который три года обучался бесстрастию, платя монету каждому оскорбившему его человеку. Когда его ученичество кончилось, философ перестал раздавать деньги, но навыки остались: однажды его оскорбил какой-то невежа, и он, вместо того, чтобы наброситься на него с кулаками, захохотал. «Надо же, — сказал он, — сегодня я бесплатно получил то, за что платил целых три года!»

Благословенны забывающие, ибо они не помнят собственных ошибок.
Существует достаточно света для тех, кто хочет видеть, и достаточно мрака для тех, кто не хочет.
Длина минуты зависит от того, с какой стороны туалетной двери вы находитесь.
За каждый светлый день иль сладкое мгновенье
Слезами и тоской заплатишь ты судьбе.
Самый верный признак истины — простота и ясность. Ложь всегда сложна, вычурна и многословна.
Сердце видит раньше глаз.
Тишина — язык Бога, всё остальное — плохой перевод.
Величайшее из достоинств оратора — не только сказать то, что нужно, но и не сказать того, что не нужно.

Я всегда очень дружески отношусь к тем, кто мне безразличен.