Ненавижу, когда бл*дь строит из себя невинность!
Ненавижу, когда бл*дь строит из себя невинность!
Ненавижу, когда бл*дь строит из себя невинность!
Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о Ромео и Джульетте.
Все религии навязывали своё представление о сверхчеловеке, говорили вам, что если вы добродетельны, если вы делаете всё, что предписано священными книгами, если вы следуете им с верой, то это случится и с вами. Они дали вам идеал, который вы не в состоянии исполнить, поэтому вы и испытываете чувство вины. Вы чувствуете себя недостойными, ничтожными, и вся ваша энергия, которая могла бы помочь вам стать подлинным сверхчеловеком, растрачивается понапрасну на все эти глупости.
Сделать из любовника мужа так же трудно, как из мужа любовника.
Уходить из любви в яркий солнечный день; безвозвратно.
Часто люди гордятся чистотой своей совести только потому, что они обладают короткой памятью.
Сердце у неё было очень любящее и мягкое: жизнь её скоро перемолола.
Встарь совершали великие дела малыми средствами, а ныне — делают наоборот.
Шейх блудницу стыдил: «Ты, беспутная, пьёшь,
Всем желающим тело своё продаёшь!»
«Я, — сказала блудница, — и вправду такая,
Тот ли ты, за кого мне себя выдаёшь?»
Каждого человека можно выслушать, но не с каждым стоит разговаривать.
Пахнет осенью. А я люблю российскую осень. Что-то необыкновенно грустное, приветливое и красивое. Взял бы и улетел куда-нибудь вместе с журавлями.
Что имеем, не храним; потерявши, плачем.
Губа не дура.
Эй, смотри: хандра хуже холеры, одна убивает только тело, другая убивает душу. Дельвиг умер, Молчанов умер; погоди, умрёт и Жуковский, умрём и мы. Но жизнь всё ещё богата; мы встретим ещё новых знакомцев, новые созреют нам друзья, дочь у тебя будет расти, вырастет невестой, мы будем старые хрычи, жёны наши — старые хрычовки, а детки будут славные, молодые, весёлые ребята; а мальчики станут повесничать, а девчонки сентиментальничать; а нам то и любо. Вздор, душа моя; не хандри — холера на днях пройдёт, были бы мы живы, будем когда-нибудь и веселы.
Самое действительное утешение в каждом несчастии и во всяком страдании заключается в созерцании людей, которые ещё несчастнее, чем мы, — а это доступно всякому.
