Однажды Раневская поскользнулась на улице и упала...

У него голос — будто в цинковое ведро ссыт.

Фаина Раневская

Питаться в одиночку так же противоестественно, как срать вдвоём!

Фаина Раневская

— Дорогая, сегодня спала с незапертой дверью.
— А если бы кто-то вошёл?! — всполошилась приятельница Раневской, дама пенсионного возраста.
— Ну сколько можно обольщаться, — пресекла Фаина Георгиевна.

Фаина Раневская

— Фаина Георгиевна, на что похожа женщина, если её поставить вверх ногами?
— На копилку.
— А мужчина?
— На вешалку.

Фаина Раневская

Близким друзьям, которые её посещали, Раневская иногда предлагала посмотреть на картину, которую она нарисовала. И показывала чистый лист.
— И что же здесь изображено? — интересуются зрители.
— Разве вы не видите? Это же переход евреев через Красное море.
— И где же здесь море?
— Оно уже позади.
— А где евреи?
— Они уже перешли через море.
— Где же тогда египтяне?
— А вот они-то скоро появятся! Ждите!

Фаина Раневская

Талант — как бородавка — либо он есть, либо его нет.

Фаина Раневская

Почему все дуры такие женщины?

Фаина Раневская

Раневская ходит очень грустная, чем-то расстроена.
— У меня украли жемчужное ожерелье!
— Как оно выглядело?
— Как настоящее...

Фаина Раневская

Рина Зелёная рассказывала:
— В санатории Раневская сидела за столом с каким-то занудой, который всё время хаял еду. И суп холодный, и котлеты не солёные, и компот не сладкий. (Может, и вправду.) За завтраком он брезгливо говорил: «Ну что это за яйца? Смех один. Вот в детстве у моей мамочки, помню, были яйца!»
— А вы не путаете её с папочкой? — осведомилась Раневская.

Фаина Раневская

Никто, кроме мёртвых вождей, не хочет терпеть праздноболтающихся моих грудей.

Фаина Раневская