История человечества в основном — история идей...
История человечества в основном — история идей.

- #1
- Сергей Рахман
- +2
История человечества в основном — история идей.
Как жаль, что тем, чем стало для меня
твоё существование, не стало
моё существованье для тебя.
С точки зрения молодости — жизнь есть бесконечное будущее, с точки зрения старости — очень короткое прошлое.
Человек, не перегоревший в аду собственных страстей, не может их победить. И они прячутся рядом, в соседнем доме, чего он даже не предполагает. А пламя в любой момент может перекинуться и сжечь дом, который он считает своим. То, от чего мы уходим, уклоняемся, якобы забывая, находится в опасной близости от нас. И в конечном счёте оно вернётся, но с удвоенной силой.
Сидит чукча на дереве, и пилит сук, на котором сидит. Проходит мимо охотник и говорит: «Смотри — упадёшь». Чукча пилит дальше. Сук падает и чукча вместе с ним. Встаёт и говорит: «Шаман, однако».
Моя философия не дала мне совершенно никаких доходов, но она избавила меня от очень многих трат.
С тех пор, как поэты пишут и женщины их читают (за что им глубочайшая благодарность), их столько раз называли ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной, поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за деньги величали Нерона полубогом.
Влюбляйся в того, кто хочет тебя, кто будет ждать тебя. Кто будет понимать твоё безумие, кто поможет тебе, и направит тебя, кто поддержит тебя, твою надежду. Влюбляйся в того, кто будет разговаривать с тобой, даже после ссоры. Влюбляйся в того, кто будет всегда скучать по тебе и будет хотеть быть с тобой. Но только не влюбляйся в тело или в лицо, или в идею быть любимым.
Сомнения — предатели: они проигрывать нас часто заставляют там, где могли бы мы выиграть, мешая нам попытаться.
Самоубийца именно потому и перестаёт жить, что не может перестать хотеть.
Сидит в желудке салат. Вдруг сверху что-то падает.
— Ты кто?
— Водка.
— За что пили?
— За Ивана Ивановича.
Сидит дальше. Опять водка падает.
— За что пили?
— За Ивана Ивановича.
И так несколько раз. Наконец салат не выдерживает:
— Пойду посмотрю, что это за человек такой, Иван Иванович.
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом...
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Горбатый:
— Зато мне удобно носки одевать.
Могила:
— Надевать.
Работай с умом, а не до ночи.