Я была вчера в театре. Актёры играли так плохо...
Я была вчера в театре. Актёры играли так плохо, особенно Дездемона, что когда Отелло душил её, то публика очень долго аплодировала.
Я была вчера в театре. Актёры играли так плохо, особенно Дездемона, что когда Отелло душил её, то публика очень долго аплодировала.
Что написано пером, того не вырубишь топором.
Люди друг к другу
Зависть питают;
Я же, напротив,
Только завидую звёздам прекрасным,
Только их место занять бы хотел.
Чему бы я стал учить молодёжь со дна этих прозрений?
Да чему я могу научить... Смешно.
Ребята, сказал бы я, мальчишки и девчонки — пока молодые, развивайте полный лотос, он очень пригодится вам в жизни. И ничего не берите в голову, кроме щебета птиц, шума ветра и плеска волн. Но и они вас не спасут. Вас предаст всё, на что вы смотрите дольше двух секунд. Поэтому отпустите всё. Если, конечно, можете...
Но ведь молодёжи такое не говорят. Потому что кто тогда купит айфон и подпишется на канал? Кто выйдет на митинг? Кто заступит на вахту? Кто закажет крафтовое пиво, сядет за штурвал и нажмёт красную кнопку?
Человек на земле — отнюдь не свободный испытатель реальности. Человек на земле работник. Не будем сейчас уточнять, на кого именно – это в данном контексте неважно.
Важно то, что истина не только сурова. Она ещё асоциальна. Слава богу, что юность человечества надёжно от неё защищена.
Любовь — это желание жить.
Любовь — неистовое влечение к тому, что убегает от нас.
Отчего азартная игра запрещена, а женщины в вызывающих нарядах не запрещены? Они опаснее в тысячу раз!
Для бегства нужно твёрдо знать не то, куда бежишь, а откуда. Поэтому необходимо постоянно иметь перед глазами свою тюрьму.
Случайное освещение предметов в комнате, тон утреннего неба, запах, когда-то любимый вами и навеявший смутные воспоминания, строка забытого стихотворения, которое снова встретилось вам в книге, музыкальная фраза из пьесы, которую вы уже давно не играли, — вот от таких мелочей зависит течение вашей жизни.
Каждый писатель, до известной степени, изображает в своих сочинениях самого себя, часто даже вопреки своей воле.
Как я люблю живое слово!
Оно, как мир, старо и ново,
Оно встречает нас кивком,
Оно пронзает нас клинком
И, даже отступаясь в грязь,
Нас веселит, развеселясь.