— Вот женишься, Алёшенька, тогда поймёшь, что такое счастье...
— Вот женишься, Алёшенька, тогда поймёшь, что такое счастье.
— Да?
— Да. Но поздно будет.
— Вот женишься, Алёшенька, тогда поймёшь, что такое счастье.
— Да?
— Да. Но поздно будет.
И я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.
Столько просьб у любимой всегда!
У разлюбленной просьб не бывает.
Как я рада, что нынче вода
Под бесцветным ледком замирает.
И я стану — Христос, помоги!—
На покров этот, светлый и ломкий,
А ты письма мои береги,
Чтобы нас рассудили потомки,
Чтоб отчётливей и ясней
Ты был виден им, мудрый и смелый.
В биографии славной твоей
Разве можно оставить пробелы?
Слишком сладко земное питьё,
Слишком плотны любовные сети
Пусть когда-нибудь имя моё
Прочитают в учебнике дети,
И, печальную повесть узнав,
Пусть они улыбнутся лукаво...
Мне любви и покоя не дав,
Подари меня горькою славой.
Что-то вы меня больно утесняете, папаша. То не плевать, то не кури, туда не ходи. Чисто, как в трамвае. Чего вы мне жить не даёте?
Сняться в плохом фильме — всё равно что плюнуть в вечность!
Еретик — не тот кто горит на костре, а тот, кто зажигает костёр.
У женской груди скрещиваются любовь и голод.
Не недели, не месяцы — годы
Расставались. И вот наконец
Холодок настоящей свободы
И седой над висками венец.
Больше нет ни измен, ни предательств,
И до света не слушаешь ты,
Как струится поток доказательств
Несравненной моей правоты.
Ни отчаянья, ни стыда
Ни теперь, ни потом, ни тогда.
Ставить кому-либо памятник при жизни значит объявить, что нет надежды на то, что потомство его не забудет.