— Нонна, а что, артист Н. умер? — Умер...
— Нонна, а что, артист Н. умер?
— Умер.
— То-то я смотрю, он в гробу лежит...
— Нонна, а что, артист Н. умер?
— Умер.
— То-то я смотрю, он в гробу лежит...
Чрезмерный богач, не помогающий бедному, подобен здоровенной кормилице, сосущей с аппетитом собственную грудь у колыбели голодающего дитяти.
Ваш взор станет ясным лишь тогда, когда вы сможете заглянуть в свою собственную душу.
Счастлив ли? В разное время на этот вопрос отвечал по-разному, но всегда — отрицательно.
Как же так, отчего так устроена душа? Почему мы за одну секунду проходим путь от ангела, ждущего, когда откроются райские врата, до блудливого демона, боящегося лишь одного — не допить чашу позорного наслаждения до дна, упустить из неё хотя бы каплю... И ведь самое страшное и поразительное, что никакого шва, никакой заметной границы между этими состояниями нет, и мы переходим от одного к другому так же легко и буднично, как из гостиной в столовую...
Мы потому и любим закат, что он бывает только один раз в день.
То, что смерть не может отнять у вас, и есть единственное настоящее сокровище; а то, что может быть отнято любым, не представляет ценности.
Ученикам, чтобы преуспеть, надо догонять тех, кто впереди, и не ждать тех, кто позади.
Грустно признаться, но хороши мы только с теми, в чьих глазах ещё можем что-либо приобрести или потерять.
Странное дело. Самые естественные вещи вгоняют человека в краску, а подлость — никогда.
Кто ничего не даёт, тот ничего не имеет. Самое большое несчастье не в том, что тебя не любят, а в том, что не любишь сам.
Нет ненависти пагубнее той, что рождена стыдом за неоплаченное благодеяние.
В одиночестве одинокий пожирает самого себя, во множестве его пожирают многие. Что ж, выбирай.
Скука — серьёзная проблема для моралиста, ибо со скуки совершается по крайней мере половина всех грехов человечества.