Цинизм ненавижу за его общедоступность...
Цинизм ненавижу за его общедоступность.
Цинизм ненавижу за его общедоступность.
Заходит доярка в коровник, пьяная в дымину. Шатаясь, подходит к не доенной корове. Корова укоризненно качает головой:
— Опять нажралась?!
Доярка, растягивая губы в глупой улыбке:
— М-м-м-у-у-у...
Корова:
— Ну ладно, держись за сиськи, сама попрыгаю.
Хочешь знать, как всё это было? —
Три в столовой пробило,
И, прощаясь, держась за перила,
Она словно с трудом говорила:
«Это всё... Ах, нет, я забыла,
Я люблю вас, я вас любила
Ещё тогда!»
— «Да».
Тайны и друзьям поверять нельзя,
Ибо у друзей тоже есть друзья.
Старательно тайны свои береги,
Сболтнёшь — и тебя одолеют враги.
Учение — не только свет, по народной пословице, — оно также и свобода. Ничто так не освобождает человека, как знание.
Отец учил своих сыновей, чтобы они жили в согласии и всегда друг другу помогали и друг друга выручали. Но не слушались его сыновья — вечно ссорились. Велел тогда отец сыновьям принести веник и говорит:
— Сломайте его!
Сколько ни бились сыновья, не смогли сломать. Тогда отец развязал веник и велел сломать по одному пруту. Легко переломали сыновья прутья веника поодиночке. Отец и говорит:
— Так и вы, если в согласии жить будете, никто вас не одолеет; а если будете ссориться и всё поодиночке делать, — вас любой победить и обидеть сможет.
Вот и осень, отшумело лето,
Отступило, гордо хлопнув дверью.
Смыв забавы ультрафиолета,
Заражаюсь красно-жёлтой ленью.
Повинуюсь, вряд ли сожалея,
Утомляют праздники с годами,
Мне теперь уж во сто крат милее
Шорох павших листьев под ногами.
Налетайте, ничего не жалко,
Не браня дождливую погоду,
На пылающих аллеях парка
Обретаю нынче я свободу.
Ничего нельзя сказать настолько правильно, чтобы сказанное нельзя было исказить дурным толкованием.
Смирение есть последствие перенесения своих желаний из области вещественной в область духовную.