Цинизм ненавижу за его общедоступность...
Цинизм ненавижу за его общедоступность.
Цинизм ненавижу за его общедоступность.
Убеждённость, что ваша работа чрезвычайно важна, — верный симптом приближающегося нервного срыва.
Несмотря на наши ссоры, не взирая на все преграды, её гримасы, опасность, ужасную безнадёжность всего, — я всё-таки жил на самой глубине избранного мной рая. Рая, небеса которого рдели, как адское пламя, но всё-таки, рая...
Заботясь о счастье других, мы находим своё собственное.
Отзывчивых людей сравню я с зеркалами.
Как жаль, что зеркала себя не видят сами!
Чтоб ясно разглядеть себя в своих друзьях,
Вначале зеркалом предстань перед друзьями.
Ложь подобна тяжкому удару: если рана и заживёт, рубец останется.
Раны от любви если не всегда убивают, то никогда не заживают.
Смотрите в глаза чёрту прямо, и если он — чёрт, то и говорите, что это — чёрт, а не лезьте к Канту или к Гегелю за объяснениями.
Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь.
Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй — не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи веют,
Лепестками тая на губах.
Люди одиноки, потому что вместо мостов они строят стены.
Вот и осень, отшумело лето,
Отступило, гордо хлопнув дверью.
Смыв забавы ультрафиолета,
Заражаюсь красно-жёлтой ленью.
Повинуюсь, вряд ли сожалея,
Утомляют праздники с годами,
Мне теперь уж во сто крат милее
Шорох павших листьев под ногами.
Налетайте, ничего не жалко,
Не браня дождливую погоду,
На пылающих аллеях парка
Обретаю нынче я свободу.
Хотите —
буду от мяса бешеный
— и, как небо, меняя тона —
хотите —
буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а — облако в штанах!
Никто так не нуждается в отпуске, как человек, только что из него вернувшийся.