Вдвойне тяжелее переносить обиды со стороны тех людей, от которых...
Вдвойне тяжелее переносить обиды со стороны тех людей, от которых мы всего менее вправе ожидать их.
Вдвойне тяжелее переносить обиды со стороны тех людей, от которых мы всего менее вправе ожидать их.
Ни одни отношения не могут достигнуть уровня, на котором не будет проблем. Если же вы видите отношения, в которых нет проблем, это значит, что отношений больше нет.
Грустно признаться, но хороши мы только с теми, в чьих глазах ещё можем что-либо приобрести или потерять.
Когда мы действительно что-то начнём понимать, мы уже слишком стары, чтобы приложить это к жизни, так оно и идёт — волна за волной, поколение за поколением, и ни одно не в состоянии хоть чему-нибудь научиться у другого.
Одну и ту же глупость не следует совершать дважды; в конце концов выбор достаточно велик.
Садясь под вечер дома на крыльцо,
Любил в душе грозить он всяким мафиям
И смело правду говорил в лицо
Газетным и журнальным фотографиям.
— Доктор, у меня проблемы с памятью.
— В чём выражаются?
— Я всё помню.
Я не люблю Вас, и люблю,
На Вас молюсь и проклинаю.
Не видеть Вас я не могу,
Но встречи с Вами избегаю!
Вы так наивны, так умны,
Вы так низки и так высоки,
Вы так земны и неземны,
Вы так близки и так далеки!
Вы сладкий яд, Вы горький мёд,
Вы божество, Вы сущий дьявол
Вас ищу, от вас бегу,
Я не люблю Вас и люблю.
У Вас небесные черты,
О нет! уродливая маска!
Вы чёрно-белы, Вы цветны
Вы так грубы, в Вас столько ласки!
На Вас воздушные шелка!
Да нет же! Грязные лохмотья!
Желанье знать вас и не знать
В себе не в силах побороть я.
Мне казалось когда-то, что одиночество —
Это словно в степи: ни души вокруг.
Одиночество — это недобрый друг
И немного таинственный, как пророчество.
Одиночество — это когда душа
Ждёт, прикрыв, как писали когда-то, вежды,
Чтобы выпить из сказочного ковша
Золотые, как солнце, глотки надежды...
Одиночество — дьявольская черта,
За которой всё холодно и сурово,
Одиночество — горькая пустота,
Тишина... И вокруг ничего живого...
Только время стрелою летит порой,
И в душе что-то новое появляется.
И теперь одиночество открывается
По-другому. И цвет у него иной.
Разве мог я помыслить хоть раз о том,
Что когда-нибудь в мире, в иные сроки
В центре жизни, имея друзей и дом,
Я, исхлёстанный ложью, как злым кнутом,
Вдруг застыну отчаянно-одинокий...
И почувствую, словно на раны соль,
Как вокруг всё безжалостно изменилось,
И пронзит мою душу такая боль,
О какой мне и в тягостном сне не снилось.
День, как рыба, ныряет в густую ночь.
Только ночь — жесточайшая это штука:
Мучит, шепчет о подлостях и разлуках,
Жжёт тоской — и не в силах никто помочь!
Только помощь до крика в душе нужна!
Вот ты ходишь по комнате в лунных бликах...
До чего это всё же чудно и дико,
Что вокруг тебя жуткая тишина...
Пей хоть водку, хоть бренди, хоть молоко!
Всюду — люди. Но кто тебе здесь поможет?!
Есть и сердце, что многое сделать может,
Только как оно дьявольски далеко!
Обратись к нему с правдой, с теплом и страстью.
Но в ответ лишь холодная тишина...
Что оно защищает — превыше счастья,
Зло — ничтожно. Но сколько в нём чёрной власти!
Мышь способна порой победить слона!
На земле нашей сложно и очень людно.
Одиночество — злой и жестокий друг.
Люди! Милые! Нынче мне очень трудно,
Протяните мне искренность ваших рук!
Я дарил вам и сердце своё, и душу,
Рядом с вами был в праздниках и в беде.
Я и нынче любви своей не нарушу,
Я — ваш друг и сегодня везде-везде!
Нынче в душу мне словно закрыли дверь.
Боль крадётся таинственными шагами.
Одиночество — очень когтистый зверь,
Только что оно, в сущности, рядом с вами?!
Сколько раз меня било тупое зло,
Сколько раз я до зверской тоски терзался,
Ах, как мне на жестокую боль везло!
Только вновь я вставал и опять сражался!
Ложь, обиды, любые земные муки
Тяжелы. Но не гибнуть же, наконец!
Люди! Милые! Дайте мне ваши руки
И по лучику ваших живых сердец!
Пусть огонь их в едином пучке лучится,
Чтобы вспыхнуть, чтоб заново возродиться,
Я сложу все их бережно: луч — к лучу,
Словно перья прекрасной, как мир, жар-птицы,
И, разбив одиночество, как темницу,
Вновь, быть может, до радости долечу.
Бог создал сон и тишину, а чёрт — подъём и старшину.