— Сынок, а ну подойти сюда, от тебя несёт просветлением? Ты что, опять ломал стереотипы и абстрагировался от суеты?
— Нет, это пацаны ломали, а я рядом копался в обыденности.
Можно писать от имени любых предметов, в них во все можно вложить душу.
Жизнь бывает почти пройдена, прежде чем мы поймём, что это такое.
Стыдить лжеца, шутить над дураком
И спорить с женщиной, — всё то же,
Что черпать воду решетом:
От сих троих избавь нас, боже!..
Каждый человек — кузнец своего счастья и наковальня чужого.
— Доктор, я буду жить?
— А смысл?
От страха смерти я, — поверьте мне, — далёк:
Страшнее жизни что мне приготовил рок?
Я душу получил на подержанье только
И возвращу её, когда наступит срок.
Не лица разнятся, но свет различен:
Одни, подобно лампам, изнутри
освещены. Другие же — подобны
всему тому, что освещают лампы.
И в этом — суть различия.
Ты мог бы мне снится и реже,
Ведь часто встречаемся мы,
Но грустен, взволнован и нежен
Ты только в святилище тьмы.
И слаще хвалы серафима
Мне губ твоих милая лесть...
О, там ты не путаешь имя
Моё. Не вздыхаешь, как здесь.
Видеть и всё же не верить — первая добродетель познающего; видимость — величайший его искуситель.
Я ненавижу обывательщину гораздо больше, чем грех.
Каждую слабость сердца от горя и беспокойства можно вылечить золотом и серебром.
Дипломат — это тот человек, который дважды подумает, прежде чем ничего не сказать.
Только наши люди едят чеснок, чтобы заглушить запах лука. А огурцы запивают молоком и потом жалуются: «погода не та — живот пучит».
— Что такое гнев?
— Непринятие вещей, которые находятся вне нашего контроля. Если мы примем их, это станет кротостью.
Мы — невозможность в невозможной Вселенной.
