Уинстон Черчилль — Афоризмы и цитаты

Уинстон Леонард Спенсер Черчилль (1874–1965) —
британский политический, государственный и военный деятель, писатель, премьер-министр Великобритании. Афоризмы и цитаты автора.
Интересные афоризмы и цитаты
-
В Москве можно выйти на улицу одетой, как бог даст...
В Москве можно выйти на улицу одетой, как бог даст, и никто не обратит внимания. В Одессе мои ситцевые платья вызывают повальное недоумение — это обсуждают в парикмахерских, зубных амбулаториях, трамвае, частных домах. Всех огорчает моя чудовищная «скупость» — ибо в бедность никто не верит.
-
Всё проходит, но кое-что застревает...
-
Мне всегда лучше работается после того...
Мне всегда лучше работается после того, как я послушаю музыку.
-
Когда остаёшься один, нужно точно знать, с кем ты остаёшься...
Когда остаёшься один, нужно точно знать, с кем ты остаёшься.
-
Когда дружба начинает слабеть и охлаждаться, она всегда прибегает...
Когда дружба начинает слабеть и охлаждаться, она всегда прибегает к усиленной вежливости.
-
Не борись ни с чем и не пытайся ни от чего бежать. Пусть всё...
Не борись ни с чем и не пытайся ни от чего бежать.
Пусть всё происходит своим чередом. -
Всем нам не мешало бы начать всё сначала — предпочтительно...
Всем нам не мешало бы начать всё сначала — предпочтительно с детского сада.
-
Пора, мой друг, пора! покоя сердца просит...
Пора, мой друг, пора! покоя сердца просит —
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём
Предполагаем жить, и глядь — как раз — умрём.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег. -
Помню, у меня в 43-м так ноги болели!.. а купил 45-й и нормально...
Помню, у меня в 43-м так ноги болели!.. а купил 45-й и нормально.
-
Нет ничего тягостнее сознания только что сделанной глупости...
Нет ничего тягостнее сознания только что сделанной глупости.
-
Я всегда твердил, что судьба — игра...
Я всегда твердил, что судьба — игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако — сильно.
Я считал, что лес — только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке — ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не даёт побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи. -
Прости! — не жалей безрассудно...
Прости! — не жалей безрассудно,
О краткой любви не жалей:
Расстаться казалось нам трудно,
Но встретиться было б трудней! -
— Ты слишком серьёзно себя принимаешь, — сказал он медленно...
— Ты слишком серьёзно себя принимаешь, — сказал он медленно. — ты слишком чертовски важен в своих собственных глазах. Это должно быть изменено! Ты так чертовски важен, что ты чувствуешь себя вправе раздражаться всем. Ты так чертовски важен, что ты можешь себе позволить уйти, если вещи не складываются так, как тебе бы хотелось. Я полагаю, ты думаешь, всё это показывает, что ты имеешь характер. Это чепуха! Ты слаб и мнителен!
Я попытался изобразить протест, но он не поддался. Он указал, что за всю мою жизнь я никогда ничего не закончил из-за чувства неуместной важности, которую я связал с самим собой. -
Не знает тот, кто клевету плетёт, что клевета потом его убьёт...
Не знает тот, кто клевету плетёт,
Что клевета потом его убьёт. -
Глупость служит уму точилом...
Глупость служит уму точилом.