Лев Толстой — Афоризмы и цитаты

Лев Николаевич Толстой (1828–1910) —
русский писатель, представитель Золотого века русской литературы, один из величайших писателей мира, прозаик, публицист, философ, просветитель и религиозный мыслитель, граф. Афоризмы и цитаты автора.
Интересные афоризмы и цитаты
-
Иногда непонимание возникает из того, что кто-то посылает сообщение...
Иногда непонимание возникает из того, что кто-то посылает сообщение и слишком долго ждёт ответа.
-
Как часто, пёстрою толпою окружён...
Как часто, пёстрою толпою окружён,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и пляски,
При диком шёпоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски,
Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
Давно бестрепетные руки, —
Наружно погружась в их блеск и суету,
Ласкаю я в душе старинную мечту,
Погибших лет святые звуки.
И если как-нибудь на миг удастся мне
Забыться, — памятью к недавней старине
Лечу я вольной, вольной птицей,
И вижу я себя ребёнком, и кругом
Родные всё места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей,
Зелёной сетью трав подёрнут спящий пруд,
А за прудом село дымится — и встают
Вдали туманы над полями.
В аллею тёмную вхожу я, сквозь кусты
Глядит вечерний луч, и жёлтые листы
Шумят под робкими шагами.
И странная тоска теснит уж грудь мою,
Я думаю об ней, я плачу и люблю,
Люблю мечты моей созданье
С глазами, полными лазурного огня,
С улыбкой розовой, как молодого дня
За рощей первое сиянье.
Так царства дивного всесильный господин —
Я долгие часы просиживал один,
И память их жива поныне
Под бурей тягостных сомнений и страстей,
Как свежий островок безвредно средь морей
Цветёт на влажной их пустыне.
Когда ж, опомнившись, обман я узнаю
И шум толпы людской спугнёт мечту мою,
На праздник незванную гостью,
О, как мне хочется смутить весёлость их
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!.. -
Талант похож на стрелка, попадающего в цель, недостижимую...
Талант похож на стрелка, попадающего в цель, недостижимую для других, а гений — на стрелка, попадающего в цель, попросту невидимую для других.
-
Умереть за кого-либо, за что-либо — самая лёгкая вещь на свете...
Умереть за кого-либо, за что-либо — самая лёгкая вещь на свете.
Жить для чего-либо — самая трудная вещь. -
Мы часто любим наспех, но вражда способна длиться многие года...
Мы часто любим наспех, но вражда
Способна длиться многие года. -
Ни одна жизненная победа не затмит собой поражение в любви...
Ни одна жизненная победа не затмит собой поражение в любви.
-
София: Гоненье на Москву. Что значит видеть свет! Где ж лучше?..
София
Гоненье на Москву. Что значит видеть свет!
Где ж лучше?
Чацкий
Где нас нет. -
Это не театр, а дачный сортир. В нынешний театр я хожу так...
Это не театр, а дачный сортир. В нынешний театр я хожу так, как в молодости шла на аборт, а в старости рвать зубы. Ведь знаете, как будто бы Станиславский не рождался. Они удивляются, зачем я каждый раз играю по-новому.
-
Каждый ребёнок в какой-то мере гений, и каждый гений...
Каждый ребёнок в какой-то мере гений, и каждый гений в какой-то мере ребёнок.
-
Чем меньше любят женщину, тем скорее могут надеяться...
Чем меньше любят женщину, тем скорее могут надеяться обладать ею, но эта забава достойна старой обезьяны XVIII века.
-
Но и утром всё не так — нет того веселья...
Но и утром всё не так —
Нет того веселья:
Или куришь натощак,
Или пьёшь с похмелья. -
Есть чем звякнуть, так можно и крякнуть...
Есть чем звякнуть, так можно и крякнуть.
-
Любви моей не опошляй согласьем...
Любви моей не опошляй согласьем.
-
В жизни нужно добросовестно играть свою роль, но при этом не забывать...
В жизни нужно добросовестно играть свою роль, но при этом не забывать, что это всего-навсего роль.
-
Я всегда твердил, что судьба — игра...
Я всегда твердил, что судьба — игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако — сильно.
Я считал, что лес — только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке — ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не даёт побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.