Марина Цветаева — Афоризмы и цитаты

Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) —
русский писатель, представитель Серебряного века русской литературы, поэт, прозаик и переводчик. Афоризмы и цитаты автора.
Интересные афоризмы и цитаты
-
Осуждение другого всегда неверно, потому что никто никогда не может...
Осуждение другого всегда неверно, потому что никто никогда не может знать того, что происходило и происходит в душе того, кого осуждаешь.
-
Полярные медведи...
-
Не спрашивай друзей о своих недостатках — друзья о них умолчат...
Не спрашивай друзей о своих недостатках — друзья о них умолчат. Лучше узнай, что говорят о тебе враги.
-
Добро есть то, что никем не может быть определено...
Добро есть то, что никем не может быть определено, но что определяет всё остальное.
-
Приходит еврей в общую баню, а чтобы никто не понял, что он еврей...
Приходит еврей в общую баню, а чтобы никто не понял, что он еврей — одел крестик на шею. Все на него таращатся — то на крест, то ниже... Тут один не выдерживает, и говорит: «Вы, или крестик снимите, или трусы наденьте».
-
Женщины способны на всё, мужчины, на всё остальное...
Женщины способны на всё, мужчины, на всё остальное.
-
Не всё то золото, что блестит...
Не всё то золото, что блестит.
-
Любовник: тот, кто любит, тот, через кого явлена любовь, провод...
Любовник: тот, кто любит, тот, через кого явлена любовь, провод стихии Любви. Может быть в одной постели, а может быть — за тысячу вёрст. Любовь не как «связь», а как стихия.
-
Вы что, пришли навеки поселиться?..
Вы что, пришли навеки поселиться?
-
— Любовь? Её нет между нами, — мне строго сказала она...
— Любовь? Её нет между нами, —
Мне строго сказала она. —
Хотите, мы будем друзьями,
Мне верная дружба нужна.
Что спорить, она откровенна,
Но только я хмуро молчу.
Ведь я же солгу непременно,
Когда ей скажу, что хочу.
Что ж, дружба — хорошее дело!
В ней силы не раз почерпнёшь,
Но дружба имеет пределы,
А мне они по сердцу нож!
Как жил я, что в сердце вплеталось,
Я всё бы ей мог рассказать,
Когда бы она попыталась,
Когда б захотела понять.
Идя сквозь невзгоды и вьюги,
Не встретил я преданных глаз.
Случайные лгали подруги,
Я сам ошибался не раз.
Но думал я: вспыхнут зарницы.
Я знал: надо верить и ждать.
Не может так быть, чтоб жар-птицы
Я в мире не смог отыскать!
Когда же порой мне казалось,
Что к цели приблизился я,
Жар-птица, увы, превращалась
В простого, как хвощ, воробья.
Вспорхнув, воробьи улетали,
И снова я верил и ждал.
И всё-таки вспыхнули дали!
И всё-таки мир засиял!
И вот, наконец, золотые
Я россыпи в сердце открыл.
Наверное, в жизни впервые
Я так горячо полюбил!
Моя долгожданная, здравствуй!
Ты чувств не найдёшь горячей.
Иди и в душе моей царствуй!
Я весь тут — бери и владей!
Жар-птица сверкнула глазами,
И строго сказала она:
— Любовь? Её нет между нами.
Хотите, мы будем друзьями,
Мне верная дружба нужна.
Что спорить, она откровенна,
Но только я хмуро молчу.
Ведь я же солгу непременно,
Когда ей скажу, что хочу. -
Лучше мужественно умереть, чем жить в позоре...
Лучше мужественно умереть, чем жить в позоре.
-
Человек в своей свирепости и беспощадности не уступит...
Человек в своей свирепости и беспощадности не уступит ни одному тигру и ни одной гиене. Вполне вероятно, что так оно и есть. Когда заглядываешь в историю и видишь, на что способен человек, теряешь всякую веру в него... Дело может зайти так далеко, что иному, быть может, особенно в минуты ипохондрического настроения, мир покажется с эстетической стороны музеем карикатур, с интеллектуальной — жёлтым домом, а с моральной — мошенническим притоном.
-
Помните, что не всегда то, что вы хотите, – действительно вам нужно...
Помните, что не всегда то, что вы хотите, – действительно вам нужно.
-
Сострадание к животным так тесно связано с добротой...
Сострадание к животным так тесно связано с добротой характера, что можно с уверенностью утверждать, что не может быть добрым тот, кто жесток с животными.
-
Нас мало — юных, окрылённых, не задохнувшихся в пыли...
Нас мало — юных, окрылённых,
не задохнувшихся в пыли,
ещё простых, ещё влюблённых
в улыбку детскую земли.
Мы только шорох в старых парках,
мы только птицы, мы живём
в очарованье пятен ярких,
в чередованьи звуковом.
Мы только мутный цвет миндальный,
мы только первопутный снег,
оттенок тонкий, отзвук дальний,—
но мы пришли в зловещий век.
Навис он, грубый и огромный,
но что нам гром его тревог?
Мы целомудренно бездомны,
и с нами звёзды, ветер, Бог.