Деньги

Когда убеждает золото, речь бессильна.

Публий Сир

Избегай всех расходов, которые делаешь из тщеславия.

Лев Толстой

Не выходите замуж за мужчин с кошельком для мелочи.

Коко Шанель

Есть люди, у которых есть деньги, и есть богатые люди.

Коко Шанель

Для независимости никогда не может быть чересчур много денег.

Коко Шанель

Приятель мой, сурово сдвинув бровь
И осушив цимлянского бокал,
Когда заговорили про любовь,
С усмешкой назидательно сказал:

«Я мало чту романтиков. Прости!
А женская любовь — сплошной обман.
Я много женщин повстречал в пути
И на сто лет, как говорится, пьян!

Не веришь? Усмехаешься? Ну что ж!
Давай рассудим прямо, хоть сейчас:
Где тут сокрыта истина, где — ложь
И в чём надёжность милых этих глаз?!

Вот ты всё веришь в чистую любовь.
Что будто в ней — вся истина и свет.
А я сказал и повторяю вновь:
Что бескорыстных чувств на свете нет!

Представь: что ты вдруг разорился в мире!
Теперь скажи: чтоб жизнь начать с нуля,
Кому ты будешь нужен без квартиры,
Или без дачи, или без рубля?!

Жизнь всюду даже очень непростая.
И дамам нужно всё без лишних слов!
И вот ответь: ну где она «святая»,
«Большая и красивая любовь?!!»

Вот встреться ты, чтоб идеалам следовать,
Хоть с молодою, хоть не с молодой,
Но каждая начнёт тотчас выведывать:
Что у тебя, голубчик, за душой?

Прости меня, быть может, за банальность,
Но в этой самой жизненной борьбе
Им главное — твоя материальность,
А душу можешь оставлять себе!

И при любом житейском повороте
У женщины — один любимый свет:
Любовь — лишь позолота на расчёте,
А деньги — цель, и в этом весь секрет!»

Приятель мой сурово рассмеялся
И вновь налил игристого бокал.
А я всё думал, думал и молчал,
Но как-то всей душой сопротивлялся...

Не спорю: так действительно бывает,
И всё-таки: ну как же, как же так?!
Неужто всюду чувства примеряют,
Как в магазине кофту иль пиджак?!

И вспомнились военные года:
Вот я лежу на койке госпитальной...
Чем обладал я, господи, тогда?
Бинты, да раны, да удел печальный...

Что впереди? Да в общем ничего...
Мне — двадцать... Ни профессии, ни денег...
Всё — дымный мрак... Жизнь — как железный веник
Всё вымела из завтра моего...

И вот, как будто в радужном огне,
Сквозь дым тревог, тампонов и уколов
Являться стали в госпиталь ко мне
Шесть девушек и строгих, и весёлых...

И вот в теченьи года день за днём,
Успев ко мне, как видно, приглядеться,
Все шесть, сияя искренним огнём,
Мне предложили и себя, и сердце!..

А у меня, я повторяю вновь,
Ни денег, ни квартиры, ни работы...
А впереди — суровые заботы
И все богатства — мысли да любовь!

Да, каждая без колебаний шла
На все невзгоды, беды и лишенья
И, принимая твёрдое решенье,
Ни дач, ни денег вовсе не ждала!

Приятель мой задумчиво вздохнул:
«Допустим... Что ж... бывают исключенья.
К тому ж там — лет военных озаренье.
Нет, ты б в другие годы заглянул!»

«Да что мне годы! Разные, любые!
Неужто жил я где-то на Луне?!
Ведь сколько и потом встречались мне
Сердца почти такие ж золотые!

Вот именно: и души, и глаза
Чистейшие! Ни больше и ни меньше!
Скажи-ка им про деньги или вещи —
Ого, какая б грянула гроза!!!

Не спорь: я превосходно понимаю,
Что все хотят жить лучше и светлей.
Но жить во имя денег и вещей —
Такую жизнь с презреньем отрицаю!

Конечно, есть корыстные сердца,
Которых в мире, может быть, немало,
Но как-то жизнь меня оберегала
От хищниц и с венцом, и без венца!

И всё же, должен вымолвить заране,
Что исключенье было, что скрывать!
Однако же о той фальшивой дряни
Я не хотел бы даже вспоминать!

Вот ты сказал, что женщины корыстны.
Не все, не все, сто тысяч раз не все!
А только те, ты понимаешь, те,
Чьи мысли — словно кактусы, безлистны.

Есть правило, идущее от века,
И ты запомни, право же, его:
Чем ниже интеллект у человека,
И, чем бедней культура человека,
Тем меркантильней помыслы его!»

Приятель грустно молвил: «Как назло
Пойди пойми: где хорошо, где скверно?
Быть может, нам по-разному везло,
Но каждый прав по-своему, наверно!»

Он вновь налил фужеры на двоих.
«Давай — за женщин! Как, не возражаешь?!»
«Согласен!» — я сказал. «Но за каких?» —
«Ты это сам прекрасно понимаешь!»

Они живут, даря нам светлый пыл,
С красивой, бескорыстною душою.
Так выпьем же за тех, кто заслужил,
Чтобы за них мужчины пили стоя!

Эдуард Асадов

Если б все профессии на свете
Вдруг сложить горою на планете,
То, наверно, у её вершины
Вспыхнуло бы слово: «Медицина».

Ибо чуть не с каменного века
Не было почётнее судьбы,
Чем сражаться в пламени борьбы
За спасенье жизни человека.

Всё отдать, чтоб побороть недуг!
Цель — свята. Но святость этой мысли
Требует предельно чистых рук
И в прямом и в переносном смысле.

Потому-то много лет назад
В верности призванию и чести
В светлый час с учениками вместе
Поклялся великий Гиппократ.

И теперь торжественно и свято,
Честными сердцами горячи,
Той же гордой клятвой Гиппократа
На служенье людям, как солдаты,
Присягают новые врачи.

Сколько ж, сколько на землёй моей
Было их — достойнейших и честных;
Знаменитых и совсем безвестных
Не щадивших сердца для людей!

И когда б не руки докторов
Там, в дыму, в неходком лазарете,
Не было б, наверное, на свете
Ни меня и ни моих стихов…

Только если в благородном деле
Вдруг расчетец вынырнет подчас,
Это худо, ну почти как грязь
Или язва на здоровом теле.

Взятка всюду мелочно-гадка,
А в работе трепетной и чистой
Кажется мне лапою когтистой
Подношенье взявшая рука.

Нет, не гонорар или зарплату,
Что за труд положены везде,
А вторую, «тайную» оплату,
Вроде жатвы на чужой беде.

И, таким примером окрылённые
(Портится ведь рыба с головы),
Мзду берут уже и подчинённые,
Чуть ли не по-своему правы.

Благо в горе просто приучать:
Рубль, чтоб взять халат без ожиданья,
Няне — трёшку, а сестрице — пять,
Так сказать «за доброе вниманье».

А не дашь — закаешься навек,
Ибо там, за стенкою больничной,
Друг твой или близкий человек
Твой просчёт почувствует отлично…

Дед мой, в прошлом старый земский врач,
С гневом выгонял людей на улицу
За любой подарок или курицу,
Так что после со стыда хоть плачь!

Что ж, потомки позабыли честь?
Нет, не так! Прекрасны наши медики!
Только люди без высокой этики
И сегодня, к сожаленью, есть.

И когда преподношеньям скорбным
Чей-то алчный радуется взгляд,
Вижу я, как делается чёрным
Белый накрахмаленный халат.

Чёрным-чёрным, как печная сажа.
И халатов тех не заменить.
Не отчистить щётками и даже
Ни в каких химчистках не отмыть;

И нельзя, чтоб люди не сказали:
— Врач не смеет делаться рвачом.
Вы ж высокий путь себе избрали,
Вы же клятву светлую давали!
Иль теперь всё это ни при чём?!

Если ж да, то, значит, есть причина
Всем таким вот хлестануть сплеча:
— Ну-ка прочь из нашей медицины,
Ибо в ней воистину стерильны
И халат, и звание врача!

Эдуард Асадов

Есть о правде и стихи, и повести.
В жизни ж часто всё наоборот:
Чем у человека больше совести,
Тем бедней на свете он живёт.

Сердце жарким благородством полнится,
А вот деньги никогда не водятся.

Эдуард Асадов

Не жалейте денег на здоровье!
В жизни это главное условье.
Почему? Да просто потому,
Что без настоящего здоровья
Деньги нам уже и ни к чему!

Эдуард Асадов

Не бросайте животных... прошу вас, они самые преданные и любят вас независимо от того, кто вы и сколько у вас денег.

Эльчин Сафарли