Смерть

Бывает так: какая-то истома;
В ушах не умолкает бой часов;
Вдали раскат стихающего грома.
Неузнанных и пленных голосов
Мне чудятся и жалобы и стоны,
Сужается какой-то тайный круг,
Но в этой бездне шёпотов и звонов
Встаёт один, всё победивший звук.

Так вкруг него непоправимо тихо,
Что слышно, как в лесу растёт трава,
Как по земле идёт с котомкой лихо...
Но вот уже послышались слова
И лёгких рифм сигнальные звоночки, —
Тогда я начинаю понимать,
И просто продиктованные строчки
Ложатся в белоснежную тетрадь.

Анна Ахматова

Как небеса, твой взор блистает
Эмалью голубой,
Как поцелуй, звучит и тает
Твой голос молодой.

За звук один волшебной речи,
За твой единый взгляд
Я рад отдать красавца сечи,
Грузинский мой булат;

И он порою сладко блещет
И сладостней звучит,
При звуке том душа трепещет
И в сердце кровь кипит.

Но жизнью бранной и мятежной
Не тешусь я с тех пор,
Как услыхал твой голос нежный
И встретил милый взор.

Михаил Лермонтов

Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать.

Александр Пушкин

Чтение хороших книг — это разговор с самыми лучшими людьми прошедших времён, и притом такой разговор, когда они сообщают нам только лучшие свои мысли.

Рене Декарт

Маньяк опрыскал деньги ядом и пожертвовал их детскому дому. Погибло двадцать депутатов, два мэра и один министр. Дети не пострадали.

Анекдот

Почему он называет шизофрению болезнью? Разве нельзя было бы с таким же успехом считать её особым видом душевного богатства? Разве в самом нормальном человеке не сидит с десяток личностей? И не в том ли разница только и состоит, что здоровый в себе их подавляет, а больной выпускает на свободу? И кого в данном случае считать больным?

Эрих Мария Ремарк

— Сегодня я убила пять мух: двух самцов и трёх самок.
— Как вы это определили?
— Две сидели на пивной бутылке, а три на зеркале.

Фаина Раневская

— Шекспир открыл Америку.
Давно. При Г. Ю. Цезаре.
Он сам причалил к берегу.
Потом — его зарезали.

— Вы что? Шекспир — Америку?
Он умер до открытия.
Принадлежит Копернику
честь этого открытия.

— Да нет, перу Коперника,
французского поэта,
принадлежит трагедия
«Ромео и Джульетта».

— Ах нет, вы просто спятили!
Да что вы в самом деле?
Америка, приятели,
открыта Торричелли!

— Ну нет, вы всё напутали.
Как следует усвойте:
Не Торричелли, — Ньютоном
Америка... — Постойте,

не Ньютоном, а... — Нужно ли
настаивать на имени?
Её ведь обнаружили
до нашей эры римляне!

— Я чувствую без имени
себя совсем подавленным.
— Вы что? Какие римляне?
Она открыта Дарвином!

— Не Дарвином, а Байроном!
— Плешивым и пришибленным?
— Да нет, известным барином.
— Не Байроном, а Шиллером!

— Уверьтесь, бросив глупости,
в сужденье обоснованном:
Америка на глобусе
нанесена Бетховеном!

— Бетховена примерное
служение науке
известно. Но Америка
открыта Левенгуком.

— Нет, что-то тут не вяжется.
Она открыта... — Врёте!
— Буонапартом, кажется.
— Вот-вот, Буонаротти!

— Ох нет, Его Величество
Карл Пятый... — Заблуждение!
— ...в эпоху электричества!
— ...да, до оледенения...

— Шекспир нам дал подробное...
— Шекспир? Он из Италии...
Ну, и тому подобное
и, так сказать, так далее...

Вот так на подоконнике
беседовали школьники.
Я двери притворил.
Прошу вас убедительно
сказать им, кто действительно
Америку открыл.

Очко даём за правильность!
Скажите, чем прославились
все те, чьи имена
здесь были упомянуты.
Мы сами — очень заняты,
а истина — нужна.

Надеемся, что справитесь,
пусть это — нелегко.
Тринадцать лиц, которые
прославились в Истории!
ЗА КАЖДОГО — ОЧКО.

Иосиф Бродский

Уныния допускать нельзя. Большой грех — уныние...

Михаил Булгаков

Так уж устроено у людей,
Хотите вы этого, не хотите ли,
Но только родители любят детей
Чуть больше, чем дети своих родителей.

Родителям это всегда, признаться,
Обидно и странно. И всё же, и всё же,
Не надо тут видимо удивляться
И обижаться не надо тоже.

Любовь ведь не лавр под кудрявой кущей.
И чувствует в жизни острее тот,
Кто жертвует, действует, отдаёт,
Короче: дающий, а не берущий.

Любя безгранично своих детей,
Родители любят не только их,
Но плюс ещё то, что в них было вложено:
Нежность, заботы, труды свои,
С невзгодами выигранные бои,
Всего и назвать даже невозможно!

А дети, приняв отеческий труд
И становясь усатыми «детками»,
Уже как должное всё берут
И покровительственно зовут
Родителей «стариками» и «предками».

Когда же их ласково пожурят,
Напомнив про трудовое содружество,
Дети родителям говорят:
— Не надо товарищи, грустных тирад!
Жалоб поменьше, побольше мужества!

Так уж устроено у людей,
Хотите вы этого, не хотите ли,
Но только родители любят детей
Чуть больше, чем дети своих родителей.

И всё же не стоит детей корить.
Ведь им же не век щебетать на ветках.
Когда-то и им малышей растить,
Всё перечувствовать, пережить
И побывать в «стариках» и «предках»!

Эдуард Асадов