Каким бы ты ни был, ты имеешь право быть таким, какой ты есть...
Каким бы ты ни был, ты имеешь право быть таким, какой ты есть.
Каким бы ты ни был, ты имеешь право быть таким, какой ты есть.
Чем больше мы заботимся о счастье других людей, тем более гармоничным становится наше ощущение собственного благополучия.
По совести скажи: кого ты любишь?
Ты знаешь, любят многие тебя.
Но так беспечно молодость ты губишь,
Что ясно всем — живёшь ты, не любя.
Налейте мне вина, хочу забыть тревогу,
Хочу залить любовь, хочу залить мечту,
Какую б на земле, не выбрал кто дорогу,
Он выберет всегда: не нужную, не ту!
...И женщина, как буря, улеглась...
Мне нравятся в молодом человеке какие-либо хорошие черты старости, а в старике — какие-либо хорошие качества молодости.
Благородство страданием, друг, рождено,
Стать жемчужиной — всякой ли капле дано?
Можешь всё потерять, сбереги только душу, —
Чаша снова наполнится, было б вино.
В ресторане. Официант приносит клиенту отбивную, придерживая её большим пальцем. Гость раздражённо спрашивает:
— Не могли бы Вы снять палец с моей отбивной?!
— Неужели вы хотите, чтобы я уронил её в третий раз?..
Трудно дать определение любви; о ней можно лишь сказать, что для души — это жажда властвовать, для ума — внутреннее сродство, для тела — скрытое и утончённое желание обладать, после многих околичностей, тем, что любишь.
Дружба — самое необходимое для жизни, так как никто не пожелает себе жизни без друзей, даже если б он имел все остальные блага.
Бессмертия у смерти не прошу.
Испуганный, возлюбленный и нищий,
но с каждым днём я прожитым дышу
уверенней и сладостней и чище.
Как широко на набережных мне,
как холодно и ветрено, и вечно,
как облака, блестящие в окне,
надломлены, легки и быстротечны.
Увы, себя люблю я. Но за что?
За то добро, что сам себе я сделал?
О нет, скорее на себя я зол
За мной самим содеянное зло!
Да, я злодей... Нет, я солгал, неправда!
Дурак, хвали себя!.. Дурак, не льсти!..
У совести моей сто языков,
И каждый о себе напоминает,
И я во всех рассказах их — злодей.
Я клятвы нарушал — какие клятвы!
Я убивал — кого я убивал!
И все грехи — ужасные грехи! —
Вопят суду: «Виновен! Он виновен!»
Отчаянье! Никто меня не любит.
Умру — не пожалеет ни один.
И в ком бы мог я встретить жалость, если
Во мне самом нет жалости к себе?
Свобода есть право на неравенство.
Страницу и огонь, зерно и жернова,
Секиры остриё и усечённый волос —
Бог сохраняет всё, особенно слова
Прощенья и любви, как собственный свой голос.