Но если смерти серп неумолим, оставь потомков, чтобы спорить с ним...
Но если смерти серп неумолим,
Оставь потомков, чтобы спорить с ним.
Но если смерти серп неумолим,
Оставь потомков, чтобы спорить с ним.
Я не настолько молод, чтобы всё знать.
Нет заблуждения большего, чем ненависть. И нет ничего величественней терпения. Поэтому я стремлюсь всегда и везде учиться терпению.
Помните, вы вчера говорили о крыльях?.. Крылья у меня выросли — да лететь некуда.
Слезами горю не поможешь.
Уникальность — это дар Бога, особенность — ваша собственная попытка.
Самая надёжная защита против зла состоит в крайнем индивидуализме, оригинальности мышления, причудливости, даже — если хотите — эксцентричности. То есть в чём-то таком, что невозможно подделать, сыграть, имитировать; в том, что не под силу даже прожжённому мошеннику.
Скажи мне, для чего такое мщенье?
Я виноват, другую мог хвалить,
Но разве я не требовал прощенья
У ног твоих? Но разве я любить
Тебя переставал, когда толпою
Безумцев молодых окружена,
Горда одной своею красотою,
Ты привлекала взоры их одна? —
Я издали смотрел, почти желая,
Чтоб для других очей твой блеск исчез;
Ты для меня была — как счастье рая
Для демона, изгнанника небес.
Если хочешь, чтобы у тебя было мало времени, — ничего не делай.
Мысль! Великое слово! Что же и составляет величие человека, как не мысль?
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идёт на бой!
В чём наша разница — вместо того, чтобы крикнуть: «Что же вы, суки, делаете?!», мы думаем: «Что же они, суки, делают».
В одиночестве есть красота и великолепие, позитивность; в чувстве, что тебе одиноко — бедность, негативность и мрачность.
У всякого безумия есть своя логика.
Когда одолевают напасти, не следует забывать, что они, быть может, уберегают вас от чего-то похуже, и какая-нибудь чудовищная ошибка порой приносит больше благ, чем самое разумное, по мнению многих, решение.