Сейчас ты властвуешь, твой трон — высоко...
Сейчас ты властвуешь, твой трон — высоко,
А нищий — в бедствии, в нужде жестокой.
Но скоро — там, за аркой смертных врат,
Тебя от нищего не отличат.
Сейчас ты властвуешь, твой трон — высоко,
А нищий — в бедствии, в нужде жестокой.
Но скоро — там, за аркой смертных врат,
Тебя от нищего не отличат.
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Человек на земле есть работник, приставленный к делу спасения своей души.
Убедить можно лишь в том, в чём люди хотят убедиться.
Ничто так не мешает радоваться жизни, как сама жизнь.
Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далёком отголоске,
Что случится на моём веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси.
Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идёт другая драма,
И на этот раз меня уволь.
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, всё тонет в фарисействе.
Жизнь прожить — не поле перейти.
Каждой ночи необходимо своё меню.
Мы привыкли, что люди издеваются над тем, чего они не понимают.
Говорите «спасибо» тому, что осталось за спиной. Пусть это было неприятно и болезненно. Но оно непременно научило нас чему-то важному.
Природа никогда не спешит, но всегда успевает.
Век скоро кончится, но раньше кончусь я.
Остановиться на каком-нибудь конкретном напитке было трудно. Ассортимент был большой, но какой-то второсортный, как на выборах.
Бывают люди, похожие на нули: им всегда необходимо, чтобы впереди их были цифры.
Философия торжествует над горестями прошлого и будущего, но горести настоящего торжествуют над философией.
В грозы, в бури, в житейскую стынь,
При тяжёлых утратах и когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым —
Самое высшее в мире искусство.
Она вздохнула, вспыхнула, смутилась,
Шепнула: «Ни за что!» — и... согласилась!