Портрет хорош, — оригинал-то скверен!..
Портрет хорош, — оригинал-то скверен!
Портрет хорош, — оригинал-то скверен!
Я думаю — не скрыться ли с деньгами?..
Я не скажу тебе «люблю»,
Всеобщей моде подражая:
Как часто говорят «люблю»,
Совсем о том не помышляя!
И слово ли одно «люблю»
В себе всю нежность заключает?
Нет, мало говорить «люблю»,
Коль сердце то не повторяет.
Кто часто говорит «люблю»,
Тот редко и любить умеет.
Иной не вымолвит «люблю»,
А чувством только пламенеет.
Так я не говорю «люблю»,
Храня молчанье осторожно,
Но верно так тебя люблю
Как только мне любить возможно.
Миром правит не тайная ложа, а явная лажа.
Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая, что когда они стареют, то перестают любить: напротив, они стареют потому, что перестают любить!
Только русский человек может по пьяни два часа внушать иностранцу, что мы страна придурков... и дать ему в рожу когда он согласиться.
Величайший плод ограничения желаний — свобода.
Тот, который передвигает горы, сначала убирает маленькие камешки.
Два смысла в жизни — внутренний и внешний,
У внешнего — семья, дела, успех;
А внутренний — неясный и нездешний —
В ответственности каждого за всех.
Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,
над сумеречными деревьями звенящие, звенящие голоса,
в сумеречном воздухе пропадающие, затихающие постепенно,
в сумеречном воздухе исчезающие небеса?
Блестящие нити дождя переплетаются среди деревьев
и негромко шумят, и негромко шумят в белёсой траве.
Слышишь ли ты голоса, видишь ли ты волосы с красными гребнями,
маленькие ладони, поднятые к мокрой листве?
«Проплывают облака, проплывают облака и гаснут…» —
это дети поют и поют, чёрные ветви шумят,
голоса взлетают между листьев, между стволов неясных,
в сумеречном воздухе их не обнять, не вернуть назад.
Только мокрые листья летят на ветру, спешат из рощи,
улетают, словно слышат издали какой-то осенний зов.
«Проплывают облака…» — это дети поют ночью, ночью,
от травы до вершин всё — биение, всё — дрожание голосов.
Проплывают облака, это жизнь проплывает, проходит,
привыкай, привыкай, это смерть мы в себе несём,
среди чёрных ветвей облака с голосами, с любовью…
«Проплывают облака…» — это дети поют обо всём.
Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение,
блестящие нити дождя переплетаются, звенящие голоса,
возле узких вершин в новых сумерках на мгновение
видишь сызнова, видишь сызнова угасающие небеса?
Проплывают облака, проплывают, проплывают над рощей.
Где-то льётся вода, только плакать и петь, вдоль осенних оград,
всё рыдать и рыдать, и смотреть всё вверх, быть ребёнком ночью,
и смотреть всё вверх, только плакать и петь, и не знать утрат.
Где-то льётся вода, вдоль осенних оград, вдоль деревьев неясных,
в новых сумерках пенье, только плакать и петь, только листья сложить.
Что-то выше нас. Что-то выше нас проплывает и гаснет,
только плакать и петь, только плакать и петь, только жить.
Мы никогда не бываем более далеки от желаний наших, чем тогда, когда воображаем, что владеем желаемым.