Самый большой дурак тот, в ком есть хоть капля ума...
Самый большой дурак тот, в ком есть хоть капля ума.
Самый большой дурак тот, в ком есть хоть капля ума.
Вы здесь не для того, чтобы исполнять чьи-то ожидания.
За женщиной мы гонимся упорно,
Азартом распаляя обожание,
Но быстро стынут радости от формы
И грустно проступает содержание.
А если наши старые грешки,
Украшенные ложью подновлённой,
Всплывут наружу, — это пустяки:
Во-первых, ложь — приём традиционный,
К тому же господа клеветники
Увлечены враждой неугомонной,
Не замечают, что из года в год
Шумиха только славу создаёт.
Мы на многое не отваживаемся не потому что оно трудно; оно трудно именно потому, что мы на него не отваживаемся.
Научить человека быть счастливым — нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно.
Случается, что человек, просыпаясь, с невольным испугом спрашивает себя: неужели мне уже тридцать... сорок... пятьдесят лет? Как это жизнь так скоро прошла? Как это смерть так близко надвинулась? Смерть как рыбак, который поймал рыбу в свою сеть и оставляет её на время в воде: рыба ещё плавает, но сеть на ней, и рыбак выхватит её — когда захочет.
Расточительность подражает щедрости.
Кто бы знал моё одиночество? Будь он проклят, этот самый талант, сделавший меня несчастной...
На бесконечном пляже Лоо
Лежат как две морских звезды
Пятиконечная Оксана
Шестиконечный Николай.
Тот, кто становится пресмыкающимся червём, может ли затем жаловаться, что его раздавили?
С красавицей налаживая связь,
вдоль стен тюрьмы, где отсидел три года,
лететь в такси, разбрызгивая грязь,
с бутылкой в сетке — вот она, свобода!
Щекочет ноздри невский ветерок.
Судьба родных сознания не гложет.
Ах! только соотечественник может
постичь очарованье этих строк!..
Окончательно соскучившись мы перестаём скучать.
Легче познать людей вообще, чем одного человека в частности.