В ревности одна доля любви и девяносто девять долей самолюбия...
В ревности одна доля любви и девяносто девять долей самолюбия.
В ревности одна доля любви и девяносто девять долей самолюбия.
Под тонкою луной, в стране далёкой,
древней,
так говорил поэт смеющейся царевне:
Напев сквозных цикад умрёт в листве
олив,
погаснут светляки на гиацинтах
смятых,
но сладостный разрез твоих
продолговатых
атласно–тёмных глаз, их ласка, и
отлив
чуть сизый на белке, и блеск на нижней
веке,
и складки нежные над верхнею, –
навеки
останутся в моих сияющих стихах,
и людям будет мил твой длинный взор
счастливый,
пока есть на земле цикады и оливы
и влажный гиацинт в алмазных
светляках.
Так говорил поэт смеющейся царевне
под тонкою луной, в стране далёкой,
древней...
Нет ни рая, ни ада, о сердце моё!
Нет из мрака возврата, о сердце моё!
И не надо надеяться, о моё сердце,
И бояться не надо, о сердце моё!
Наши недостатки растут на одной почве с нашими достоинствами, и трудно вырвать одни, пощадив другие.
Любовь зарождается в беседе души с душой.
Большому кораблю — большая торпеда.
Счастье есть совпадение линии жизни с линией идеала.
Адам с Евой резвятся в саду, спускается к ним Бог и говорит:
— Дети мои, у меня есть для вас два подарка, только вы должны решить кому какой. Первый подарок — писать стоя.
Тут Адам начал кричать и биться головой об деревья, что он хочет писать стоя, что всю жизнь об этом мечтал. Еве пришлось ему уступить. И Адам побежал по саду, радовался, прыгал, кричал, ссал на всё подряд! На деревья, на цветы, на каждую букашку и просто на землю! Ева встала рядом с Богом. В молчании смотрели они вместе на это безумие. И тут Ева спросила:
— Боже мой, а второй-то подарок какой?
И молвил Бог:
— Мозги, Ева... Мозги! Но мозги, Ева, придётся тоже отдать Адаму, иначе он тут всё обоссыт!
Кто ничего не даёт, тот ничего не имеет. Самое большое несчастье не в том, что тебя не любят, а в том, что не любишь сам.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины жёлто-красной,
Слагаю я весёлые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озёрной лесопильни.
Великие умы — имеют скептический склад.