Если вас посадили в тюрьму, значит вы украли мало...
Если вас посадили в тюрьму, значит вы украли мало. А если вас посадили в Думу...
Если вас посадили в тюрьму, значит вы украли мало. А если вас посадили в Думу...
В России нет ничего невозможного, кроме реформ.
Все болезни от нервов, а все лекарства на спирту.
Хорошо, если платье твоё без прорех.
И о хлебе насущном подумать не грех.
А всего остального и даром не надо —
Жизнь дороже богатства и почестей всех.
Ничто не бывает хорошо во всех отношениях.
«Вино пить — грех». Подумай, не спеши!
Сам против жизни явно не греши.
В ад посылать из-за вина и женщин?
Тогда в раю, наверно, ни души.
Прости! — мы не встретимся боле,
Друг другу руки не пожмём;
Прости! — твоё сердце на воле...
Но счастья не сыщет в другом.
Я знаю: с порывом страданья
Опять затрепещет оно,
Когда ты услышишь названье
Того, кто погиб так давно!
Есть звуки — значенье ничтожно,
И презрено гордой толпой —
Но их позабыть невозможно: —
Как жизнь, они слиты с душой;
Как в гробе, зарыто былое
На дне этих звуков святых;
И в мире поймут их лишь двое,
И двое лишь вздрогнут от них!
Мгновение вместе мы были,
Но вечность ничто перед ним:
Все чувства мы вдруг истощили,
Сожгли поцелуем одним;
Прости! — не жалей безрассудно,
О краткой любви не жалей: —
Расстаться казалось нам трудно;
— Но встретиться было б трудней!
Зимой солнце сквозь слёзы смеётся.
Другие уводят любимых, —
Я с завистью вслед не гляжу, —
Одна на скамье подсудимых
Я скоро полвека сижу.
Вокруг пререканья и давка
И приторный запах чернил.
Такое придумывал Кафка
И Чарли изобразил.
И в тех пререканиях важных,
Как в цепких объятиях сна,
Все три поколенья присяжных
Решили: виновна она.
Меняются лица конвоя,
В инфаркте шестой прокурор…
А где-то темнеет от зноя
Огромный небесный простор,
И полное прелести лето
Гуляет на том берегу...
Я это блаженное «где-то»
Представить себе не могу.
Я глохну от зычных проклятий,
Я ватник сносила дотла.
Неужто я всех виноватей
На этой планете была?
Честность — такая же лишняя приправа для красоты, как медовый соус для сахара.
Никто не учится,
никто не стремится,
никто не учит
переносить одиночество.
Где умирает надежда, там возникает пустота.
Задумчивая душа склоняется к одиночеству.
Только русский человек может по пьяни два часа внушать иностранцу, что мы страна придурков... и дать ему в рожу когда он согласится.
Жизнь коротка, но слава может быть вечной.
В действительности всё не так, как на самом деле.