Ждём вторую молодость, а приходит второй подбородок...
Ждём вторую молодость, а приходит второй подбородок.
Ждём вторую молодость, а приходит второй подбородок.
Велика радость любви, но страдания так велики, что лучше не любить вовсе.
Ложь подобна тяжкому удару: если рана и заживёт, рубец останется.
В чём наша разница — вместо того, чтобы крикнуть: «Что же вы, суки, делаете?!», мы думаем: «Что же они, суки, делают».
Жизнь есть то, чего не должно бы быть, — зло, и переход в ничто есть единственное благо жизни.
Когда собеседник подчёркивает, что говорит правду, можете не сомневаться: он лжёт.
Помни толки толпы — ветер, он лишь шумит!
Тех, кто радость душе непрерывно дарит,
Не губи никогда, вняв пустым наговорам, —
Мир, как мы, в своей памяти много хранит!
Пленник чужой! Мне чужого не надо,
Я и своих-то устала считать.
Так отчего же такая отрада
Эти вишнёвые видеть уста?
Пусть он меня и хулит и бесславит,
Слышу в словах его сдавленный стон.
Нет, он меня никогда не заставит
Думать, что страстно в другую влюблён.
И никогда не поверю, что можно
После небесной и тайной любви
Снова смеяться и плакать тревожно
И проклинать поцелуи мои.
Гениальность может оказаться лишь мимолётным шансом. Только работа и воля могут дать ей жизнь и обратить её в славу.
Но почему аборигены съели Кука?
За что — неясно, молчит наука.
Мне представляется совсем простая штука:
Хотели кушать — и съели Кука!