Бог вовсе не должен страдать из-за тупости своего священника...
Бог вовсе не должен страдать из-за тупости своего священника.
Бог вовсе не должен страдать из-за тупости своего священника.
Видишь этого мальчика, старый мудрец?
Он песком забавляется — строит дворец.
Дай совет ему: «Будь осторожен, юнец,
С прахом мудрых голов и влюблённых сердец!»
Чтобы жизнь улыбалась волкам — не слыхал:
Зря мы любим её, однолюбы.
Вот у смерти — красивый широкий оскал
И здоровые, крепкие зубы.
Великолепные картины!
Престолы вечные снегов,
Очам казались их вершины
Недвижной цепью облаков,
И в их кругу колосс двуглавый,
В венце блистая ледяном,
Эльбрус огромный, величавый
Белел на небе голубом.
Чем более живёшь, тем более убеждаешься в том, что возбудить к себе сочувствие — есть редкость и счастье — и что должно этим счастьем дорожить.
Мы постигаем дно морское,
Легко летим за облака.
И только с будничной тоскою
Не в силах справиться пока.
Когда труд — удовольствие, жизнь — хороша. Когда труд — обязанность, жизнь — рабство!
Если мы не осознаём, что происходит у нас внутри, то извне нам кажется, что это судьба.
Знание, что существует человек, с которым ты чувствуешь взаимопонимание, может превратить землю в цветущий сад.
Мир — это госпиталь неизлечимых больных.
Но ведь чувства тем и хороши,
Что горят красиво, гордо, смело.
Пусть любовь начнётся. Но не с тела,
А с души, вы слышите, — с души!
Когда вы находитесь с кем-то, кто вас тотально принимает — это терапия. Происходит исцеление.
Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, —
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да. Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклонятся данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.
Тот здоровья не знает, кто болен не бывает.
Настоящая свобода начинается по ту сторону отчаяния.
До того, как судьба тебя схватит за пояс —
Лучше эту судьбу самому ухватить.