Память — Афоризмы и цитаты

На данной странице находятся отборные афоризмы и цитаты, приколы, статусы, анекдоты и пословицы про:
Память (антоним: Забвение).
Интересные афоризмы и цитаты
-
Каждому своё...
-
Самые смелые шутки вырастают из самых глубоких разочарований...
Самые смелые шутки вырастают из самых глубоких разочарований и отчаянных страхов.
-
Сказал, что у меня соперниц нет...
Сказал, что у меня соперниц нет.
Я для него не женщина земная,
А солнца зимнего утешный свет
И песня дикая родного края.
Когда умру, не станет он грустить,
Не крикнет, обезумевши: «Воскресни!»
Но вдруг поймёт, что невозможно жить
Без солнца телу и душе без песни.
...А что теперь? -
Папа может...
-
Я часто больше верю легендам и мифам, чем официальной истории...
Я часто больше верю легендам и мифам, чем официальной истории. Легенда всегда преувеличивает, но никогда не врёт, а история меняется каждый раз со сменой власти.
-
Я вообще ни к чему в жизни серьёзно не отношусь...
Я вообще ни к чему в жизни серьёзно не отношусь и всерьёз не принимаю. Честно говоря, я и саму эту жизнь серьёзно не воспринимаю, потому что слишком на многое ненужное пришлось бы отвлекаться, много всякой бессмыслицы делать.
-
Видишь этого мальчика, старый мудрец?..
Видишь этого мальчика, старый мудрец?
Он песком забавляется — строит дворец.
Дай совет ему: «Будь осторожен, юнец,
С прахом мудрых голов и влюблённых сердец!» -
В истории отсутствует основной признак науки, — субординация...
В истории отсутствует основной признак науки, — субординация познанных фактов; вместо этого она предлагает их простую координацию. Поэтому не существует никакой системы истории, хотя и есть системы всех других наук. Она представляет собою знание, а не науку.
-
То, чему ты сопротивляешься — остаётся...
То, чему ты сопротивляешься — остаётся.
-
Справедливость — это вообще роскошь, о которой можно говорить...
Справедливость — это вообще роскошь, о которой можно говорить только в спокойные времена.
-
Мчатся тучи, вьются тучи...
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Еду, еду в чистом поле;
Колокольчик дин-дин-дин…
Страшно, страшно поневоле
Средь неведомых равнин!
«Эй, пошёл, ямщик!..» — «Нет мочи
Коням, барин, тяжело;
Вьюга мне слипает очи;
Все дороги занесло;
Хоть убей, следа не видно;
Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.
Посмотри; вон, вон играет,
Дует, плюёт на меня;
Вон — теперь в овраг толкает
Одичалого коня;
Там верстою небывалой
Он торчал передо мной;
Там сверкнул он искрой малой
И пропал во тьме пустой».
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Сил нам нет кружиться доле;
Колокольчик вдруг умолк;
Кони стали… «Что там в поле?»
— «Кто их знает? пень иль волк?»
Вьюга злится, вьюга плачет;
Кони чуткие храпят;
Вот уж он далече скачет;
Лишь глаза во мгле горят;
Кони снова понеслися;
Колокольчик дин-дин-дин…
Вижу: духи собралися
Средь белеющих равнин.
Бесконечны, безобразны,
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Будто листья в ноябре…
Сколько их! куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Мчатся бесы рой за роем
В беспредельной вышине,
Визгом жалобным и воем
Надрывая сердце мне… -
Это — выжимки бессонниц...
Это — выжимки бессонниц,
Это — свеч кривых нагар,
Это — сотен белых звонниц
Первый утренний удар...
Это — тёплый подоконник
Под черниговской луной,
Это — пчёлы, это — донник,
Это — пыль, и мрак, и зной. -
Прогуляю собаку, машину, дом, дачу...
Прогуляю собаку, машину, дом, дачу.
-
Благородный муж думает о праведном пути...
Благородный муж думает о праведном пути и не думает о пропитании. Он может трудиться в поле — и быть голодным. Он может посвятить себя учению — и принимать щедрые награды. Но благородный муж беспокоится о праведном пути и не беспокоится о бедности.
-
Когда я по лестнице алмазной поднимусь из жизни на райский порог...
Когда я по лестнице алмазной
Поднимусь из жизни на райский порог,
За плечом, к дубинке легко привязан,
Будет заплатанный узелок.
Узнаю: ключи, кожаный пояс,
Медную плешь Петра у ворот.
Он заметит: я что-то принёс с собою —
И остановит, не отопрёт.
«Апостол, скажу я, пропусти мя!..»
Перед ним развяжу я узел свой:
Два-три заката, женское имя
И тёмная горсточка земли родной…
Он проводит строго бровью седою,
Но на ладони каждый изгиб
Пахнет ещё гефсиманской росою
И чешуёй иорданский рыб.
И потому-то без трепета, без грусти
Приду я, зная, что, звякнув ключом,
Он улыбнётся и меня пропустит,
В рай пропустит с моим узелком.