Каждому поколению свойственно считать себя призванным переделать мир...
Каждому поколению свойственно считать себя призванным переделать мир.
Каждому поколению свойственно считать себя призванным переделать мир.
Любовь — вещь идеальная, супружество — реальная; смешение реального с идеальным никогда не проходит безнаказанно.
Душа — не жопа, высраться не может.
Вас же я любила в здравом уме и твёрдой памяти и всё-таки любила — безумно.
Действие человека мгновенно и одно, действие книги множественно и повсеместно.
Об этом человеке известно только, что он не сидел в тюрьме, но почему не сидел — неизвестно.
Вы помните ещё ту сухость в горле,
Когда, бряцая голой силой зла,
Навстречу нам горланили и пёрли
И осень шагом испытаний шла?
Но правота была такой оградой,
Которой уступал любой доспех.
Всё воплотила участь Ленинграда.
Стеной стоял он на глазах у всех.
И вот пришло заветное мгновенье:
Он разорвал осадное кольцо.
И целый мир, столпившись в отдаленьи,
B восторге смотрит на его лицо.
Как он велик! Какой бессмертный жребий!
Как входит в цепь легенд его звено!
Всё, что возможно на земле и небе,
Им вынесено и совершено.
Мы привыкли, что люди издеваются над тем, чего они не понимают.
Фанатики красочны, а человечеству приятнее видеть жесты, нежели выслушивать доводы.
Работа дураков любит.
— Да, я к Вам обращаюсь: покиньте кровать,
Вы утратили право меня волновать...
Теперь я понимаю очень ясно,
И чувствую и вижу очень зримо:
Неважно, что мгновение прекрасно,
А важно, что оно неповторимо.
Настоящее великодушие — это, когда прощают неблагодарность.
Самый непобедимый человек — это тот, кому не страшно быть глупым.
Умолк простивший мне грехи.
Лиловый сумрак гасит свечи,
И тёмная епитрахиль
Накрыла голову и плечи.
Не тот ли голос: «Дева! встань...»
Удары сердца чаще, чаще,
Прикосновение сквозь ткань
Руки, рассеянно крестящей.